Виктор Георги - Путь на Грумант

Помню, как в прошлом году мы трижды на «Поморе» пытались пройти беломорское Горло — и трижды встречные северные ветры играючи отбрасывали коч назад, в море. Упрямый и злой норд-ост заставлял менять курс, уходить — прятаться за скалистым Зимним берегом Двинской губы. Это ли не обидно? И как здесь не вспомнить многовековой опыт поморов, записавших в своих книгах-лоциях такие слова: «Весною и летом наибольшую непогоду в Белом море разводит ветер-полуночник. Из океана ударит в горловину, что в трубу, вырвется, катит взводень…» Но одно дело читать эти строки в тиши городских библиотек, и совсем другое — испытать на себе превратности плавания, когда под ногами тонкая дощатая палуба двенадцатиметрового коча, а не стальной корпус современного судна с загнанными во внутрь тысячами «лошадьми» послушного воле человека дизеля. Когда над головой не освещенные электрическим светом надежные переборки каюты, а лишь постанывающая, испытываемая на прочность мачта со звенящим от натуги парусом. И это еще полбеды: при очередной попытке пробиться на коче в Баренцево море волной вырвало и унесло перо руля — вот когда положение действительно было крайне сложным. Однако отданный во власть ветров и течений, перехлестываемый с борта на борт, наш «Помор» все же выдержал натиск стихии, полностью доказав преимущества своей конструкции. Без киля, при всего метровой осадке яйцевидная форма коча позволила ему, скользя и крутясь между гребнями волн, удержаться на плаву…

Итак, в ночь с 1 на 2 июля после недолгого осмотра и заполнения участниками экспедиции таможенных деклараций за кормой «Помора» остался Чижовский рейд архангельского пригорода Экономия. Как-то вдруг ливанул крупный сильный дождь, засверкали молнии. Но никто не ушел в кубрик: возбужденные и радостные, мы в суматохе убирали оставленные на палубе вещи, укрывали брезентом лодку-кижанку, сшитую для клуба онежскими мастерами, прятали в трюм припасенные заранее дрова. Надо сказать, что не только сам коч, но и его внутреннее обустройство по мере возможности соответствуют поморским меркам. Мы не стали устанавливать в кухарне плиту с газовым баллоном, а для приготовления пищи и обогрева пользовались печкой. Отказались бы и от консервов с концентратами, но в наше время намного труднее вместо этих тоже дефицитных продуктов достать хоть пару бочек моченой морошки и ящик-другой вяленой дичи. Впрочем, поморы делали запасы, охотясь и рыбача в ходе самого плавания. Но попробуй сейчас пострелять или поставить сети в Кандалакшском заповеднике…

Как и начался, ливень внезапно кончился. Если верить приметам, то дождь в начале пути сулит добрую дорогу. Дай-то Бог, ведь теперь надеяться можно лишь на везение и попутный ветер. А ими, как известно, заведует небесная канцелярия, которая пока что к нам благосклонна. И мы при каждом удобном случае пытаемся поддерживать с ней хорошие отношения. В общем кубрике висит иконка Николая угодника — дар петрозаводского епископа Мануила, освятившего впервые спущенную на воду лодью «Грумант» и благословившего всех мореходов. На радость собравшихся на морском вокзале зевак церковнослужители прошлись с кадилом по палубе, окропили суда святой водой, стараясь обязательно тряхнуть метелочкой на лица и нацеленные объективы фото-кинооператоров…

Есть иконка Божьей матери и во втором жилом помещении коча — казенке, предназначенной для капитана-кормщика и его помощника — штурмана экспедиции московского журналиста Галенко. Но бывалому моряку-североморцу не оформили визу для захода в Норвегию, что, кстати, крайне возмутило всех нас — и освободившееся в Архангельске «командирское» место занял я: не по должности в судовой роли, а по желанию капитана коча и председателя клуба «Полярный Одиссей» Виктора Дмитриева, с которым нас связывает многолетняя дружба. Занял с удовольствием, так как казенка комфортабельнее, если можно так сказать о тесном пенале с двумя дощатыми нарами-банками. Преимущество в одном — есть возможность регулярно вести дневник, ловя свет из узкого кормового оконца в изголовье. Надеюсь, что товарищи по экипажу после прочтения моих путевых заметок простят автору этих строк и матросу коча «Помор» такую маленькую слабость.

Кстати, назову тех, кто вышел в плавание на «Поморе». Это Александр Скворцов — заместитель начальника экспедиции по науке, сотрудник НИИ культуры Министерства культуры РСФСР; Владимир Королев — краевед из Сыктывкара, ходивший много лет капитаном тральщика по Печоре; петрозаводчанин Юрий Колышков — боцман коча, профессиональный шофер; Владимир Панков — матрос, преподаватель Мурманского высшего инженерного морского училища; Владимир Вешняков — кок, кинооператор Архангельской студии телевидения. И, конечно, работник карельского клуба юных моряков кормщик Виктор Дмитриев, возглавивший экспедицию.