Фернан Пинто - Странствия

О том, что еще произошло между королями Жантаны и Ашена из-за этого посольства

После того как жантанского посла отправили обратно в тот же день как его выслушали, что в этих краях считается знаком великого презрения, и он повез назад подарки, которые у него также не пожелали принять для сугубого его унижения и оскорбления, он прибыл в Кампар, где в это время находился король Жантаны. Последний, услышав обо всем этом, пришел, как говорят, в великую ярость; уверяют даже, что его несколько раз видели тайно плачущим от досады, что тиран Ашена его ни во что не ставит.

Был еще раз созван совет по поводу мер, которые следует принять в этом случае, и все пришли к выводу, что с королем Ашена необходимо начать войну как с величайшим врагом. Решено было в первую очередь захватить королевство Ару и крепость Пунетикан, прежде, чем неприятель успеет ее основательнее укрепить. Посему король подготовил к походу с возможной поспешностью большой флот из двухсот гребных судов, из коих большая часть были ланчары, джонки и калалузы, а на пятнадцать высокобортных джонок погрузили провиант и боевые припасы, необходимые для подобного предприятия. Командующим он поставил своего адмирала великого Лаке Шемену {117} 117 Лаке Шамена — искаж. «лаксамана» (малайск.) — титул командующего флотом в Малакке (до ее завоевания португальцами) и в султанате Джохор. , о котором неоднократно упоминается в летописях Индии, каковому дал десять тысяч воинов и четыре тысячи гребцов — все людей отборных и в боях испытанных.

Адмирал немедленно отбыл с этим флотом и вошел в реку Пунетикан, где находилась крепость неприятеля, после чего пытался пять раз взять ее штурмом с помощью трехсот приставных лестниц, а также всевозможных пиротехнических снарядов. Не будучи в состоянии захватить ее таким образом, он принялся обстреливать ее из сорока тяжелых орудий, паливших день и ночь, так что через неделю большая часть укреплений была сровнена с землей. Тогда жантанцы снова пошли на приступ и весьма доблестно проникли в крепость, перебив тысячу четыреста ашенцев, из коих большая часть за день до прихода флота прибыла в крепость во главе с племянником каирского паши турецким капитаном по имени Морадо Арраиз, который также погиб в бою вместе с двумя сотнями сопровождавших его турок, коих Лаке Шемена не захотел пощадить. После этого он с такой поспешностью принялся восстанавливать то, что было разрушено, используя для работ большую часть своего войска, которое он заставил забить два ряда частокола и заполнить пространство между ними камнями, что в двенадцать дней не только восстановил крепость, но и добавил еще два бастиона.

Известие о флоте, который король Жантаны собирает в портах Бинтане и Кампаре, вскоре достигло короля Ашена. Опасаясь потерять завоеванное, он немедленно направил против него флот из ста восьмидесяти судов — фуст, ланчар, галиотов и пятнадцати галер в двадцать пять банок, на который посадил пятнадцать тысяч человек — двенадцать тысяч воинов, называемых там байлеу, а остальных — гребцов. Командующим флотом он поставил того же Хередина Магомета, который перед этим, как уже раньше говорилось, захватил королевство Ару, ибо Ашенец считал его весьма мужественным и удачливым воином.

Покинув королевство ашенцев, флот Хередина Магомета прибыл в некое место под названием Аспесумье, находящееся в четырех легуа от реки Пунетикан, где командующий узнал от нескольких рыбаков, которых там захватил, обо всем, что произошло в крепости и в королевстве, какими силами располагает Лаке Шемена на суше и на море и как он намерен встретить врагов. Известия эти, как говорят, привели Хередина Магомета в немалое замешательство, ибо он никак не ожидал, что неприятель успеет так много сделать за столь короткий срок.

Был созван совет, дабы решить, что следует предпринять при подобных обстоятельствах, и большинство присутствующих высказалось за то, что, поскольку крепость и страна захвачены противником, все ашенцы, находившиеся в ней, перебиты, а Шемена располагает весьма значительными силами на море и на суше, следует, безусловно, возвращаться, поскольку обстановка не соответствует той, которую они ожидали встретить. Хередин Магомет этому решительно воспротивился, сказав, что скорее погибнет, как мужчина, чем будет жить в позоре, как женщина; король избрал его для подвига, и сохрани боже, чтобы он, Хередин Магомет, согласился хоть сколько-нибудь упасть в глазах тех, кто был высокого о нем мнения. Он даже поклялся костями Магомета и всеми светильниками, горящими день и ночь в его храме, умертвить как предателя всякого, кто будет несогласен с ним, сварив его живьем в смоле, что он также не преминет сделать и с Лаке Шеменой. С этими горячими и гневными словами он приказал судам сняться с якоря и под громкие крики и звуки инструментов, барабанов и колоколов, как принято у них при выступлении в поход, на парусах и веслах направился к устью реки.