Дмитрий Быстролетов - В старой Африке

— Кто старший? — процедил он, заложив руки за ремень пояса.

Капрал Ндола к вашим услугам, мусью.

Высокий негр с шоколадным лицом, украшенным рядами нарезок на коже, вытянулся в струнку.

— Это деревня — Чонгавиль?

— Да, мусью.

— Где жители?

— Бегать, мусыо.

— Что? Не понимаю!

— Они бегать лес. Там! — Капрал указал на угрюмо насупившуюся стену леса. — Ничего не понимаю. В чем дело?

— Они спрятать. Вся деревня.

— Почему?

— Ходить каучук лес нет-нет. Собирать мало-мало. — Почему?

— Говорить каучук хуже цеце: мужчины, женщины, дети — все умирать.

— А при чем здесь женщины и дети?

— Собирать надо много-много. Женщина вязать ребенок на спина, ходить-ходить, ночь на болото дышать трудно-трудно, воздух яд, утром ребенок умирал. Каучук хуже цеце, они говорить.

Гай не знал, что предпринять. Вот тебе и Чонга, черт его возьми вместе с Чонгавилем… Да, он прав: золотая нить прочнее железной цепи. И опаснее. Но все-таки что же делать? Кормить-то носильщиков надо!

Тут только Гай заметил то, вокруг чего толпились стражники.

На земле лежал старик, очевидно из местных жителей. Он был брошен на спину и привязан лианами к колышкам, вбитым в землю, за ноги и культяпки когда-то отнятых по локоть рук. Живот его был истерзан ударами, брюшная стенка лопнула, и внутренности над пупком вывалились наружу. Это произошло несколько минут тому назад, крики старика они слышали. Но теперь он был мертв, и сотни муравьев уже облепили рану. Тут же валялись кровавые обрывки сучковатых лиан.

И тут Гай снова потерял самообладание. Сначала он еще надеялся сдержаться и несколько раз повторил про себя свое заклинание: «Это меня не касается! Это меня не касается!» — но вдруг зарычал от ярости и схватил капрала за горло. Тот повис в его сильных руках, как мешок, и это привело Гая в себя. Он швырнул капрала наземь.

— Это меня не касается… Не касается, — потерянно повторял Гай, задыхаясь и не зная, что делать

— Господин капрал ван Богарт там! — лежа на земле, проговорил капрал Ндола и указал куда-то пальцем.

— Где?

— На река. Господин капрал ван Богарт мыть ноги! Гай поспешил к воде.

— Капрал ван Богарт?

— К вашим услугам, майн герр.

— Что вы болтаетесь здесь, когда там делаются такие безобразия?!

— Они подожгли деревню? Вот дурачье! Я же говорил… Молодой и бравый капрал с миловидным румяным лицом мгновенно натянул сапоги и рысью пустился прямо через кусты. Но через десять прыжков он остановился и обернулся к Гаю.

— Деревня цела, майн геер. Вы напрасно…

Но Гай схватил его за шиворот и ткнул носом в распластанный на земле труп. Капрал Ндола стоял с вытянутыми по швам руками.

— Ну?! — заревел Гай. — Ну?!

— Вы насчет старика? Ндола, что ты здесь натворил?

— Я давать урок, мой капрал.

— Э-э, дурачина. — Ван Богарт развел руками и повернулся к Гаю — Вот видите, майн геер, условия? Так нам и приходится мучиться здесь с этими скотами! Я распорядился дать жителям маленький урок и отлучился к реке сполоснуть ноги, а он наделал неприятности, болван!

Он строго посмотрел на своего помощника.

— Откуда этот старик?

— Там сидеть, мой капрал.

Ван Богарт не спеша закурил толстую сигару.

— Видите, майн геер, жители этой деревни — сброд, переселенный с одной плантации… Работают из рук вон плохо. Нормы систематически не выполняют. Хозяин давно жаловался капитану Адриаанссенсу, и последний распорядился при обходе района преподать им маленький урок порядочного отношения к своим обязанностям.

— И это в бельгийской колонии называется маленьким уроком?

Капрал отвел в сторону нежно-голубые глазки и ответил голосом доброй бабушки, терпеливо разъясняющей надоедливому внуку общеизвестные истины:

— Вы же сами видели, что меня здесь не было. Я лично тут не причем. Виновный будет наказан, поверьте, я с него самого спущу шкуру! Не сомневайтесь, прошу вас! Но порядок должен быть: если с черномазых ничего не требовать, то они немедленно перестанут работать. Выгоните меня с работы— я тысячу раз пожалею: у нас достать работу трудно, а негр только и мечтает, как бы уклониться от выполнения нормы — он живет за счет природы, ему ни мы, ни наша работа не нужны.

Отвернувшись словно для того, чтобы сбросить пепел, упавший на рукав, ван Богарт глазами дал знак жандармам, и они ринулись к трупу, выдернули колышки и потащили замученного за угол ближайшей хижины. Остался только широкий кровавый след да связка окровавленных лиан.