Дмитрий Быстролетов - В старой Африке

Гай закрыл глаза. Прошло время. Когда снова поднял веки— пауков не было. Где они сейчас? Сердце захлебывалось густой горячей кровью. Э-э-э, все равно… Он сел на кровати, взглянул на светящийся циферблат — без четверти два. Влажными пальцами нашарил спичечный коробок, чиркнул и почувствовал, как капля пота с носа падает прямо на спичку. Снова чиркнул, задыхаясь от усилия, — теперь две капли падают ему на пальцы. Наконец слабый огонек осветил пустую комнату. Пауков не видно.

Гай зажег лампу, потом потушил. Бесполезно… Что делать? Куда пойти? К кому?

И вдруг мысль: «К Бонелли!» К человеку, который сейчас один томится на больничной койке. «Скорей! К нему… В больницу»

Гай наскоро натянул брюки и в мягких туфлях вышел под крытую галерею, тянувшуюся вокруг квадратного двора.

В окне больницы света не было. Бонелли спал…

В отчаянии Гай опустился на ящики, аккуратно сложенные вдоль стены. Подобрал босые ноги. Опустил голову на колени… «Зачем я побежал к Бонелли? Сообщить, что мне очень жарко? Стыдно! Стыдно!» — думал Гай, но стыда не было, была только противная слабость и тоска. Он задремал.

Гай не услышал решительно ничего: ни шороха, ни даже чужого дыхания. Просто почувствовал, что рядом с ним в темноте стоит человек, испуганно открыл глаза и на фоне ярко освещенного двора увидел черный силуэт. Кто-то плотный, слегка обрюзгший осторожно пробирался из больницы. Гай мог бы коснуться его рукой, едва приподнявшись с ящика.

— Ты, Дино?

Другой силуэт, долговязый и тощий, крался от домика для приезжающих.

— Здорово!

— Здравствуй, Дино. Давно уже жду твоего приезда. Получил пакет через Аллара?

— Да.

— Вот видишь! А ты не верил! У меня все готово: нужны только деньги, оружие и твое решение.

— И что тогда?

— Как — что?! Буза! Такую кашу заварим, что обе линии выйдут из строя на полгода, а то и больше!

— Так, так… — Бонелли помолчал. — Садись, Лоренцо, вот сюда. Днем я наметил место.

Черные силуэты опустились прямо у ног Гая. Затаив дыхание, он сидел на высоком ящике. Заговорщики говорили тихо, наклонившись друг к другу, и сначала Гай не разбирал отдельных слов, но потом они увлеклись и стали шептаться громче: долговязый пронзительным высоким тоном, как тонкая паровая трубочка, Бонелли по-начальнически солидно, как будто пыхтел большой паровоз на короткой остановке.

— Так вот, Лоренцо, — начал Бонелли, — я желал бы сперва выслушать твои планы и пожелания, а потом скажу кое-Что сам… Итак, выкладывай, что у тебя накопилось, и покороче — время идет.

— Что же, Дино, я тебе всегда говорил, что надо поменьше болтать и побольше делать!

— Продолжай.

— Я готов к большим делам. Аллараг-Дуа отчаянный парень. Французов ненавидит. Теперь слушай, дальше. Здесь, в крепости, всем заправляет старший сержант Сиф, немец. У меня с ним полная договоренность!

— Ты посвятил его в свои планы?

— Я не ребенок, Дино! У нас есть общая договоренность — и только! Все дальнейшее зависит только от тебя. Сиф — бывший капитан германской армии, потом в Южной Америке дослужился чуть ли не до генерала, воевал в Корее. Сорвиголова! На него можно положиться. Мой план таков: когда лейтенант, здешний начальник, поведет взвод в обход района, Аллар его застрелит. Младший лейтенант — набитый дурак. Сиф подговорит его пойти в горы с карательными целями до получения подкрепления, чтобы схватить орден, понимаешь? Люди Аллара уберут его, это будет нетрудно. А взвод, потерявший руководство, проводники заведут подальше в горы. Между тем Сиф откроет ворота крепости алларовским молодцам! Понял, чем это пахнет? Итальянский военный крест второй степени тебе обеспечен, синьор капитан, дело верное! О тебе доложат самому дуче! Но, конечно, придется и раскошелиться. Сиф деньги любит. Без денег и оружия ничего не сделать, Дино, и если тебе нужны мои пожелания, так вот они: побольше денег, побольше оружия!

Наступило молчание. Бонелли зашевелился, как будто шарил руками в карманах. Гай готов был держать пари, что он искал свою трубочку, но потом вспомнил, что курить нельзя, вздохнул и потихоньку выругался.

— Ну, что же ты молчишь? — обиженно спросил долговязый. — Как мои планы? Нравятся?

— От начала до конца — детский лепет! — отрезал Бонелли.

— То есть так? — Долговязый был ошеломлен, он даже несколько отодвинулся от своего собеседника.

— Лоренцо, Лоренцо! Слушаешь тебя и только головой качаешь… Винить тебя, конечно, не приходится, но… как видно, и рассчитывать тоже нельзя.