«Морис Лулеле» — не спеша и очень четко записал сержант в книге. Потом, бодро насвистывая, взошел на катер.
Было часа три ночи. На палубе между двумя жандармами, сгорбившись, сидел осужденный. Сержант молодцевато поправил фуражку, присел на корточки и крест-накрест обвязал веревкой камень — увесистую плоскую плиту, одну из тех, какие здесь используют для мощения дорог. Потом, щеголяя выправкой и проворством, Вилем встал, сделал на другом конце веревки скользящую петлю, накинул ее на шею арестованного, затянул потуже и раз десять быстро обвил шею излишком веревки так, чтобы она почти натянулась между человеком и камнем.
— Ладно. Сойдет!
Сержант прошел на корму, не без изящества спрыгнул в кабину. Снял фуражку и аккуратно положил на скамейку (он любил аккуратность). Вынул ключик, включил освещение и мотор.
— Эй, вы, на палубе! Снимаемся!
Один из жандармов на берегу бросил швартовы, и катер отвалил. Сделав полукруг, он взял курс в море, а потом на север, наперерез мощному течению пресных вод. С правого борта проплыл назад освещенный порт Банана и скрылся за кормой. Стало свежее, потянул океанский ветерок.
— Вы, черти, — вдруг послышалось из кабины. — Что это за бутылки?
Жандармы переглянулись. Один подмигнул другому.
— Мы покупали бутылки. Завтра премия. Хозяин говорит, очень-очень вкусно и крепко.
— Пропиваете черномазого, а? — сидя на кожаном стульчике, сержант регулировал скорость хода. Теперь он сбавил ход, бросил руль и защелкнул затвор штурвала. Катер медленно уходил в синюю мглу. Сержант взглянул на палубу — осужденный с камнем на шее по-прежнему понуро сидел на палубе. Его спина была хорошо видна через переднее стекло. Жандармы полулежали на металлическом перекрытии кабины, и в боковые стекла виднелись их ноги и приклады винтовок. Все было в порядке: не впервые они вывозили заключенных в море. Все осужденные на смерть проходили следствие и бесконечный ряд избиений. Это были еле живые люди, и бояться их не приходилось. По команде сержанта жандармы толкали осужденного ногой в спину, и дело было кончено. Сержант обычно делал несколько красивых поворотов, чтобы насладиться прохладой, а мощное течение пресных вод тем временем увлекало труп далеко в океан.
На этот раз внимание сержанта привлекли две бутылки, принесенные его подчиненными: сквозь белое стекло ясно виднелись ледяные кристаллы, осыпавшие бутыль изнутри. Это было необычно и очень красиво. Сержант пересел на мягкий диванчик. На нарядной этикетке прочел надпись: Kummel и место изготовления Riga.
«Где это? Кажется, в Австрии? Как хороши были бы такие бутылки на свадебном столе! Ледяные кристаллы и загадочная надпись…»
— Где ты купил такую прелесть? — крикнул Вилем. Жандарм залепетал что-то непонятное.
— Иди сюда, косноязычный черт! Жандарм спустился в кабину.
— Ой, ой, хорошо! — сказал он, состроив потешную рожу. — Твой свадьба сегодня. Мои тебе желать много-много счастья, мой сержант!
И, прежде чем Вилем успел что-нибудь сказать, жандарм ловко откупорил бутылку и протянул ее Вилему,
— Один буль-буль, пожалуйста!
— Я не пью, Жан!
— Один буль-буль!
Пока Вилем любовался кристаллами, Жан успел откупорить вторую бутылку.
— Один буль-буль за твоя баба, мой сержант! Завтра мы город. Жан и Пьер покупать тебе два такой бутылка для свадьба, хороший начальник! Буль-буль! Буль-буль! — Второй жандарм наклонился и тоже спрыгнул в кабину. — За твой баба! Бояться нет!
«Э-э, черт побери, один глоточек! Свадебный день уже начался», — подумал Вилем и отпил из бутылки. Жидкость была душистая, сладковатая и некрепкая, как ему показалось. Жандармы по очереди отпили из второй бутылки.
«Интересно, что же такое опьянение? — подумал Вилем, садясь за руль. — Сколько болтают, а я ничего не чувствую. Ничего! Видно, у меня очень крепкая голова, да!»
Сержант заглянул в стекло: все было в порядке. Голова у него хорошая. Этот кюммель — вкусная водичка, вот и все. Вилем взял бутылку и отпил еще несколько глотков. Жандармы мгновенно допили вторую бутылку, вынули из сумки третью и откупорили ее. Между тем Вилем почувствовал необычайный прилив буйной энергии. Это его не удивило: он был от природы жизнерадостным. А день свадьбы? Э-э, все в порядке, все в порядке… Если бы Вилем попытался встать, то обнаружил бы странную тяжесть в ногах, но ему не хотелось двигаться, и он этого не заметил.
В наплыве чувств жених запел (голос у него был хороший). Жандармы подтянули. Катер плавно покачивался и медленно шел в море. Раз или два его основательно тряхнуло. «Мы уже далеко ушли, сейчас надо поворачивать», — пронеслось в голове Вилема, но он как раз начал длинную трогательную песню и решил обязательно кончить ее.
Читать дальше