Виктор Мусцевой - Переход

Мусцевой Виктор Васильевич

37 лет, физик--теоретик,

кандидат физ.--мат. наук, доцент Волгоградского госуниверситета

Переход

Если вы будете пролетать на вертолете от Песковатки к Рюмино--Красноярскому, под вами будет тянуться двух--четырех километровая полоса песчаных барханов, зажатая между широкой сосновой лесополосой и поймой Дона. Это пустыня --- Большие Голубинские Пески. Если вы будете пролетать над ней на вертолете, вы не устанете. Но вы не увидите, как величественно и, в то же время, грозно, даже зловеще нависают над вами десятиметровые туши барханов, взлохмаченные редкими кустиками саксаула. Вы не узнаете, что если долго идти по ослепительно бело--желтому отражающему солнечный свет песку, то яркое безоблачное и бездонное небо будет казаться вам темно--серым. Вы не услышите, как поет ветер в кустиках сухой травы на вершинах барханов, как шелестит переносимый ветром песок, образующий мелкую волнистую рябь на открытых местах, и как шуршат сухие и колючие стебли пустынных злаков, рисующие под порывами ветра правильные полуокружности на песке. Вы не узнаете того изумления, которое испытываешь, поднимаясь на гребень голого бархана и находя в ложбине, окруженной со всех сторон такими же голыми барханами и знойным маревом, ярко--зеленый березовый колок --- небольшую рощицу, соседствующую с маленьким, метров пятьдесят в диаметре, озерцом, сплошь поросшим темно--зеленым камышом. Вы не почувствуете очень суровой и мужественной красоты этих мест, где в полной неподвижности палящего зноя все живое яростно и упорно борется за жизнь. Чтобы прочувствовать все это, нужно идти в барханы пешком. Если, конечно, все это вам нужно.

Мне нужно. Я сам не вполне понимаю, почему. Вырос в городе, объехал пол--Украины, весь Крым, Кавказ, был на Урале, жил в Питере. Видел горы, море, разные леса. Но когда подхожу к барханам, пульс учащается, ноздри раздуваются --- делаю стойку, как хорошая гончая. Есть в них что--то такое... Трудно уловимое. И уловимое не всеми. Выше я немного попытался описать, что именно. Но в этот раз, о котором пойдет речь, ничего этого мы не увидели. Потому, что вперлись в барханы ночью...

Пеший переход через барханы --- удовольствие специфическое. Причем весьма и весьма. Тем более ночью. Тем более с грузом. Тем более после дождичка. Нет, плюсы, конечно же есть, --не так уж и жарко, ноги в песок не проваливаются. Но жизнь --штука коварная и каждый плюс норовит скомпенсировать парой минусов. Душно. Нагретый за день песок ретиво испаряет из себя дождевую воду. Потно. Комары. Ни хрена не видно. Нет, не так. Не видно НИ ХРЕ--НА. Произносится раздельно, с паузой после каждого слога и с огромным чувством. Понятно каким. Глубочайшего удовлетворения. Видимость --- метр. Но до земли дальше. Потому что идем не на четвереньках. Может быть, конечно, только пока.

Идем, прошу заметить, по азимуту. То есть, если утыкаемся в подъем с уклоном градусов в шестьдесят, то карабкаемся на него как горные козлы. С упрямостью баранов. Даже если где--то рядом и поположе. На предыдущем привале имел неосторожность показать направление, куда нужно попасть. Народ с энтузиазмом взял азимут. Стоило мне отклониться на запад, как народ сместил меня с должности Сусанина. Теперь работаем горно--козло--баранами. Народ считает, что прямая --- кратчайшее расстояние между двумя точками. С точки зрения математики это, конечно, так. Но с точки зрения любого нормального физика механическая работа совершается при поднятии груза на высоту h. А любой нормальный пехотинец ходит по пескам не как короче, а где меньше подниматься--опускаться. Но то пехотинец. К тому же нормальный. А ребятам интересно проверить свои силы. Естественное желание молодого здорового организма. Моему организму тридцать семь, а здоровьем я поменялся с армией. На вторую группу инвалидности.

Молодые организмы пыхтят, но пока идут нормально. Мой тоже пыхтит, но тоже идет --- ему--то к этому маршруту не привыкать. Палатка только, зараза, ломает позвоночник. Нет, вообще--то хорошая палатка, большая, армейская, на отделение. Только в армии ее никакой дурак на плече не носил. Ее возили в кузове. На полуторке. Или даже на ЗИС--5. Или даже на ЗИЛ--157. Хорошая машина --- ЗИЛ--157. Была бы сейчас --- ехали бы. Не то чтобы с ветерком. С ревом двигателя на пониженной передаче и врубив передний мост. Но ехали бы. Но ее нет. Поэтому топ--топ, топ--топ. Еще топ. Из под кепи на левую бровь сползает крупная капля пота. Сейчас попадет в глаз и начнет его есть. Скотина. Попадает. Ест. Вытираю морду левой рукой. Морда покрывается песком. Черт. Это со штанов. Ну, когда их отряхивал после последнего привала. Рука потная, прилип. Теперь и к физиономии прилип. А комары, все таки, сволочи.