Виктор Мусцевой - Переход

Перевалили через очередной бархан. Под ногами поперек нашего направления движения полоса голого песка. Светим. Дорога! Не какой--нибудь занюханный одиночный след, а тщательно и многократно взбитый колесами вездеходов песок. Меня охватывает волна всенародного ликования. Не понимаете? Да просто это означает, что до поймы с озером метров 50 -- 100. Взлезаем на следующий бархан и вот она, пойма, перед нами.

--- Большой привал! С кипячением чая!

Сбрасываю с плеча палатку, стаскиваю рюкзак. В мокрую спину дует слабый ветерок, точнее даже сквознячок. Становится прохладнее. Хорошо!

Выкапываю из рюкзака чайник, чай, сахар. Для этого приходится вывернуть практически все его содержимое. Не страшно --- до утренней зорьки мы отсюда не сдвинемся. Высылаю разведгруппу из Лени, Димы и Паши за дровами и водой, объяснив, что где--то рядом въезд в пойму. Разведка спускается с бархана, и сразу же раздается хоровой вопль обладателей фонариков --Паши и Димы: ``Да мы же на нем стоим!''

Сажусь на палатку, закуриваю. Фонарики, переговариваясь, удаляются в лес. Интересуюсь у Ольги, как оно, служить в пехоте? Объясняет в том смысле, что сильно тяжело, но интересно. Молча следим за эволюциями фонариков, сопровождаемыми треском сушняка. Это обнадеживает.

Пот на физиономии почти обсох, но камуфляж мокрый насквозь. Поэтому слетаются и кусают, несмотря на сигаретный дым. Но теперь--то им недолго осталось, сейчас костерок запалим.

Наконец, возвращаются доблестные разведчики, успешно выполнившие миссию. Прямо на маковке бархана разводим костер --- так комаров меньше. Леня объясняет, что озеро оказалось не совсем там, где я говорил. Молча киваю, а сам думаю, что повезло вам, в этом году вода в Дону высокая. Иначе бы топать вам, платиновые вы мои, за водой метров четыреста пятьдесят именно туда, куда я говорил.

Когда чайник воздвигается на костер, всем становится существенно веселее. Окончательно настроение поднимается народной инициативой, выразившейся в вопросе: ``А не сожрать ли нам чего--нибудь?'' Я отвечаю, перефразируя бородатый анекдот: ``Який же афганэць откажется от гарного сала!''

Стелим вокруг костра пару ковриков, на которых с комфортом все пятеро и размещаемся. Ольга кромсает сало, я завариваю чай. Дима спрашивает Пашу: ``Огурец?'' Паша в ответ выдает не вполне понятный вопрос: ``Есть?'' Я сразу же задвигаю анекдот:

Приходит мужик к врачу и жалуется на геморрой. Тот, соответственно, выписывает ему свечи. Через две недели мужик снова приходит и жалуется, что не помогает. Врач выписывает еще. Мужик возмущается: ``Сколько можно, четыре упаковки съел!'' Изумленный врач переспрашивает: ``Вы их что, глотали?'' ``Нет, в задницу запихивал!!!''

Народ смеется. Потом соображает, к чему это я, и уже не смеется, а откровенно ржет.

Трапеза в разгаре. Как и веселье. Просто потрясающе, до чего у самых разных людей поднимается настроение от того, что в армии называется приемом пищи. Действует безотказно и на всех. Внезапно с того места, где сложены рюкзаки, раздается грохот. Мы с Димой, как фонарикодержатели, подрываемся и скачем туда. В свете фонариков видны следы чудовищной катастрофы --- мой разворошенный рюкзак скатился вниз, раза три--четыре перевернувшись, оставляя каждый раз что--нибудь по дороге, и остановился на каком--то кустике. Громыхал казан об сковородку. Там, где рюкзак стоял изначально, на песке валяются макароны. Все ясно. Мыши--полевки просто тащатся от макарон и чуют их даже через два полиэтиленовых пакета. В этот раз был один. Кряхтя, волоку рюкзак назад, попутно подбирая всякую хрень. Разглядываю и завязываю прогрызенный кулек с макаронами. Двигаю идею:

--- Это, наверное, была полевая мышь.

Идея восторга не вызывает. Вероятно, в силу недостатка экзотики и романтики. Ладно, добавляем романтики:

--- А, может, собака енотовидная...

У Димы загораются глаза. Ага, сработало... Действительно сработало, поскольку на протяжении дальнейших посиделок Дима регулярно подрывался и светил на мой рюкзак. Но никого не поймал. Я опасаюсь, что от внезапного грохота казана и сковородки у несчастной мышки случился инфаркт. Или, на крайний случай, понос. По крайней мере, она больше не приходила.

Все хорошее имеет обыкновение заканчиваться или очень быстро, или быстрее, чем очень быстро. Особенно чай. Особенно после пешкодрала. Мы с Леней снаряжаемся за водой для второй порции. Без приключений доходим до берега озера. Поскольку я в сапогах, лезу набирать. Опираясь на одну ногу и отклячив другую для противовеса, тянусь чайником к воде. Из--под чайника неожиданно шарахается нечто. Лягушка. Может, и не царевна, но размеров поистине королевских. Мечта француза. Как в воду не упал, не знаю. Нет, ее, конечно, тоже можно понять. Если все же царевна. Сидела, небось, бог знает сколько, ждала. Тут вдруг мужик, к ней тянется. Размечталась --- поцелует сейчас, может заживем счастливо... А я ее --- чайником... Да, неудобно получилось. Но у меня тоже отмазка есть. Я может и дурак, но не Иван. Ну, помните, --нет, я не Байрон, я другой...