Виктор Мусцевой - Переход

Перекурили. Идем. Теперь уже только по песку. Но осталось не так уж и много --- справа в деревьях потянулось озеро Верхнее Песчаное. Дорога впереди взбирается на высокий, но пологий бархан. Сворачиваю к озеру на симпатичную полянку и объявляю привал поприличнее с нормальным отдыхом для ног. Нам предстоит преодолеть два песчаных подъема, после чего мы спустимся в пойму озера. Уже Нашего озера. Куда мы собственно и идем. А однообразный участок пути кончился.

Народ с удовольствием развалился на зеленой лужайке. Озеро В. Песчаное --вполне приличное. Правда напротив места, где мы разлеглись, полно кувшинок, но зато на соседней лужайке и трава позеленее, и вода почище, и обычно чай я там кипячу. Но сейчас мы чай кипятить не собираемся, а там коровы. Около десятка. Они недоуменно таращатся на нас своими большими глазами. Даже жевать от изумления перестали, бедолаги.

Ольга опять объясняет, что у нее скоро кончится завод. Я опять объясняю, что сейчас будет трудный переход и нужно дать ногам отдых. Остальные опять предлагают ``энерджайзер.''

В конце концов собираемся идти. Берусь за рюкзак. Лопается второй ремень, застегивающий клапан. Первый лопнул сразу за Синими Талами. Вот уж точно, Поход Рваных Ремней. Ковыряю новую дырку охотничьим ножом. Застегиваю. Решаю отрезать бесполезный уже рваный хвост ремня. Режу. Меня неожиданно кусает комар. Подло, из--за угла. Дергаюсь и режу. Палец. Себе. С нами Оля. Сказать ничего нельзя. Молча облизываю грязный палец.

Все, топаем. Мимо коров, которые так и не поняли, кто мы такие и откуда взялись. По дороге. Вверх, на бархан. Это длинный бархан, вытянутый вдоль озера. По его гребню проходит дорога. Вершины растущих у озера деревьев почти вровень с этим гребнем. И у этого бархана очень крутой склон к озеру. Поэтому прямо с дороги шикарный вид на озеро сверху. А если сидеть прямо на дороге в сумерках, то утки пролетают прямо над головой. И очень много. И очень низко. Да что там говорить... Лучше идти.

Поперек гребня низина, за ней второй подъем. Восползли. Вот она, перед нами, пойма озера Лубняки. Показываю сосны, растущие через озеро от того места, где у нас будет постоянный лагерь. Виден берег!!! Но пока далек. Показываю деревья над дамбой, отделяющей наше озеро от ерека, соединяющего его с Доном в период разлива. Или озера. Вообще--то, это все одно озеро, но поскольку его различные участки выглядят очень по--разному, им присвоили отдельные названия --- Малое Лопатино, Большое Лопатино, Лубняки, на которых будет наш постоянный лагерь, и, наконец, самый дальний от нас сейчас, но самый ближний к базе охотхозяйства конец озера --- Садки. Когда--то давно по этой цепи озер проходила старица Дона. Впоследствии, из--за вращения Земли, русло сместилось на Запад. Лишь в периоды очень сильных разливов Дон вспоминает свои старые привычки, и тогда эта цепь озер, или озеро --сам черт ногу сломит, --- превращается в широкое, метров в шестьсот, русло с достаточно быстрым течением, а территория, на которой расположены постройки охотничьей базы и примыкающего к ней лесхоза --- в остров с максимальной шириной метров в четыреста пятьдесят. Последний такой разлив был в 95--ом году. Но это лирическое отступление, а нам уже пора идти. Следующий привал сделаем на дамбе. Вперед!

Но до дамбы мы не дотянули метров триста пятьдесят. Сзади доносится свист. Поворачиваемся. Леня и Ольга изрядно отстали. Леня машет рукой, чтобы мы остановились. Ольга еле ковыляет, сильно хромая на левую ногу. Сваливаем с себя поклажу, садимся, закуриваем, ждем. Подошедший Леня тоже снимает рюкзак и объясняет, что Ольга потянула ногу. Ситуасьен, как говорят французы. До места еще километра три. Подходит Ольга. С нее снимают рюкзак, она отходит в сторонку, садится на обочину и скрючивается, обхватив ногу руками. Так и сидит. Долго сидит. Очень долго сидит.

Ясно. Сел ``Энерджайзер.'' Совсем сел. Она так сидит не потому, что в такой позе нога болит меньше. Потянутая нога меньше болит, если ее вытянуть, да еще куда--нибудь чуть--чуть вверх --- на рюкзак, например. Она так сидит потому, что ей хочется, чтобы ее пожалели. Потому, что она первый раз в таком походе. Потому, что она не знает --- когда человеку трудно, его ни в коем случае нельзя жалеть. Иначе он себя тоже начнет жалеть. И совсем расслабится. И уже точно не сможет идти. Когда трудно невмоготу, нужно злиться. На себя. На других. На рюкзак. На палатку. На комаров. Но обязательно молча. И перекачивать адреналин в мышцы. И на адреналине идти. Но это нужно уметь. И приходит это умение только с опытом. А первый поход был у всех. И если в нем был опытный старший, то он никого не жалел. Поэтому и я не буду. А буду думать, как выходить из положения с максимальным педагогическим эффектом. Пусть парни тоже пошевелят мозгами и проявят инициативу.