Ричард Маак - Путешествие по долине реки Усури. Том I.

Страна, тянущаяся на север от реки Нора, занимает клинообразное пространство земли, которое с востока ограничено рекою Усури, а с запада хребтом Кентей-алин . Этот хребет нигде не подступает к самому берегу Усури и оканчивается выше устья этой реки скалистым обрывистым мысом Кырма́ . Страна между рекою Усури и этим хребтом представляет плоскую луговую степь, местами покрытую рощами, местами же поросшую высокою травою и усеянную болотистыми озерами. До сих пор это пространство, по своему неудобству для поселении, остается почти совершенно необитаемым.

В заключение этого географического обзора долины реки Усури считаю не излишним изложить здесь еще некоторые общие замечания и соображения относительно характера всего рассмотренного нами пространства земли.

Для этого мы сперва обратимся к политическим границам России с Китаем, проложенным в 1859 году особой экспедицией под начальством полковника Будогоского. Река Усури, по условиям Айгунского трактата 16 мая 1858 г., вошла в состав Российской Империи и принята в то же время границею России с Китаем на всем своем протяжении от Амура до устья Сунгачи. Отсюда граница идет по р. Сунгачи вверх против ее течения к озеру Кенгка, и по его северному берегу до устья реки Тур , потом вверх по этой реке до ее верховьев, за которыми границу составляет водораздел между водами реки Мурени и западными притоками озера Кенгка; от водораздельного хребта граница спускается в долину Суйфуна и пересекает последний в том месте, где в него вливается река Хубту , правый его приток; далее граница идет вверх по реке Хубту , до ее истоков, и, наконец, вдоль берегового хребта к устью реки Тумен (Гао-ли-дзян), образующей северную границу Кореи.

Эта юго-западная граница Приморской Области отделяет пространство земли, которое, по крайней мере в отношении к населенности и обработанности, без сомнения, займет первое место между всеми частями Амурского края.

Хотя при топографическом описании долины реки Усури я уже говорил о местах более или менее годных для земледелия, а следовательно и для заселения, но здесь я хочу несколько ближе рассмотреть этот предмет, с целью точнее указать препятствия, которые могут затруднить колонизацию усурийской страны. Как мы видели выше, в долине реки Усури нет недостатка в низменностях, особенно же в таких, которые во время низкого стояния воды сухи и даже гораздо выше уровня ее, но которые в тоже время, при сильных разливах, заливаются водою; понятно, что, при выборе мест для поселений, необходимо принимать во внимание это обстоятельство, что, при некотором знании дела и предусмотрительности, не может быть слишком трудно. Такие поемные луга встречаются нам по нижнему течению Усури, начинаясь несколько выше Хёхцырских гор и простираясь отсюда до горы Хаута . Но еще чаще встречаются они при верхнем течении Усури, на протяжении которого, начиная тотчас выше за устьем р. Имы, тянутся по обоим берегам до устья реки Даубихи и даже далее вверх по этой реке. Кроме того, они встречались нам очень часто на р. Сунгачи и на пространстве земли вправо от нее вплоть до Усури и влево до реки Мурени. Но они почти нигде или весьма редко занимают сплошь большое пространство: почти везде среди них часто попадаются возвышенные места, защищенные от наводнений и лежащие иногда в некотором отдалении от русла, на склонах гор, а иногда у самой реки. Эти заливные луга, со временем, когда здесь разовьется населенность, наверно не будут бесполезны: после наводнений на них вырастает густая и высокая трава, и они могут давать хорошие сборы сена, тем более, что и под водою бывают недолго и не часто. Зато в отношении к путям сообщения эти поемные луга наверно будут вредны: они послужат препятствием для проложения дорог между местами жительства поселенцев. Проведение дорог в этих низменностях будет сопряжено или с огромными издержками, или заставит прибегнуть к окольным и, следовательно, более далеким путям, или, наконец, во время самых разливов сделает сообщения сухим путем совершенно невозможными, и заставит ограничиваться на это время водяными сообщениями. Мы уже говорили, что этого рода сообщения возможны по Усури, начиная от ее устья до Сунгачи, по этой последней реке, и далее по озеру Кенгка. Здесь можно будет плавать как на обыкновенных больших судах, так и на паровых. Действительно, на указанном здесь протяжении река Усури достаточно глубока для этого и хотя местами встречаются на ней песчаные отмели, но при имеющейся уже теперь хорошей карте с подробным обозначением глубины и хода фарватера их весьма легко обойти. Река Сунгачи, хотя и не очень широка, но представляет для плавания еще более удобства, потому что в русле ее нигде нет ни подводных камней, ни песчаных отмелей. Но, с другой стороны, ее многочисленные извилины, которых нельзя миновать и которые поворачивают иногда под острым углом, несколько затрудняют плавание, а ночью делают его почти невозможным; однако же эти затруднения вполне вознаграждаются теми удобствами для плавания судов, которые представляет Сунгачи и о которых мы сказали выше. Озеро Кенгка, как мы уже прежде видели, очень бурливо и не везде имеет по краям достаточную глубину, так что берега его во многих местах неприступны даже для лодок; но, несмотря на это, оно, вероятно, послужит средством соединения Усури со спроектированною уже сухопутною дорогою из Камышовой губы к заливу Петра Великого. Выгоды, представляемые в этом отношении системою вод Усури, без сомнения, со временем сделают ее одним из значительнейших торговых путей Восточной Сибири. Вероятно, и самая торговля разовьется здесь впоследствии в бо́льших размерах, когда русское население на Усури сделается гуще; а вместе с развитием торговли между этим населением и городами на Сунгари, (особенно городами Сань-син и Нингута), а может быть, и Кореею, усовершенствуются и пути сообщения, по которым она будет идти.