Генри Мортон: Ирландия. Прогулки по священному острову

Ирландии не повезло: простые англичане ничего о ней не знали, не интересовались ею и, в отличие от немногих обеспеченных людей, никогда не бывали на этом красивом острове. Я хотел бы надеяться, что моя книга хоть немного поможет, и англичане будут проводить там отпуска. Если это произойдет, они непременно подружатся с обаятельными местными жителями. Дружба и взаимная симпатия двух доброжелательных народов положит конец столетиям политического непонимания.

Ирландия — иностранное государство, в котором на настоящий момент англичанину не потребуются способности к языкам. Что ж, это еще один повод для посещения этой страны. В Ирландии ощущаешь себя лингвистом! Но следует подчеркнуть: новое поколение путешественников должно смотреть на Ирландию как на иностранное государство.

Когда в печати начали появляться мои заметки об Ирландии, мнения о них были полярными: кое-кто утверждал, что я не видел того, о чем написал. Другие же говорили, что мои описания оказались лучшими из тех, что были изложены на бумаге! В результате я пришел к заключению: когда человек пишет об Ирландии, такой разброс мнений неизбежен. Это — страна, в которой на любое явление смотрят с противоположных позиций.

Две статьи вызвали и необычайную похвалу, и столь же неудержимую критику. Кто-то обратил внимание на девушку из Коннемары, которой я дал полтора шиллинга, чтобы она купила себе новый передник. Другие упоминают поминки, которые я посетил в графстве Мэйо. Некоторые мои критики предположили, что и в Коннемаре я не был, и на поминки не ходил.

Я подавил искушение что-то прибавить или убавить в своей книге. Все, о чем написано, чистая правда, и изложил я именно то, чему был свидетелем.

Не могу не выразить благодарность тем ирландским мужчинам и женщинам, которые открыли мне двери своих домов со свойственным этому народу гостеприимством. Память об их доброте, юморе, меланхолии и отзывчивости навсегда останется со мной. Ведь это и есть Ирландия.

Так уж устроены эти люди: религиозны, откровенны, любвеобильны и ранимы. Среди них встречаются знаменитости, волшебники, превосходные всадники, прославленные воины, великие благотворители.

Розы, стоявшие на столиках в салоне, слегка подрагивали, в салат упал случайный лепесток. Только цветы да слабое поскрипывание мебели красного дерева указывали на то, что мы в море. Выглянув в иллюминатор, я убедился: наше судно вышло из валлийского порта Холихед и по спокойной зеленой воде движется в сторону Ирландии. Стоял июнь.

Среди пассажиров были три американские семьи. По всей видимости, они намеревались на своих «даймлерах» съездить в деревню, которую их предки некогда покинули пешком. Были на борту и англичане с удочками и клюшками для гольфа — привычные миссионеры приятного времяпрепровождения, добродушные и краснощекие, аккуратные и лощеные. Заметил я и жителей английской глубинки в неизменных твидовых костюмах. При взгляде на них мне в голову всегда лезет фраза, которую используют исключительно журналисты — «эти компанейские здоровяки».

По палубе прохаживались два священника. Они выглядели здесь чужестранцами, как французы на корабле, пересекающем Ла-Манш. Из-под шляп служителей церкви на мир смотрели лица фермеров. Их тяжелые башмаки вполне могли бы быть башмаками землепашцев. Глядя на них, я думал, что эти священники легко справятся с трудностями крестьянского прихода. Они были увлечены серьезной беседой.

Две монахини сидели рядом, словно вместе держали оборону. Их лица хранили выражение, общее для всех путешествующих монахинь, не по своей вине отбившихся от стада. Они сидели, сложив руки, и казались существами из прошлого века.

Все мы по разным причинам ехали в Ирландию, некоторые, как и я, впервые.

Я чувствовал себя в этой компании дурачком, потому что взялся, возможно, за самое нелепое и неблагодарное задание, которое может придумать для себя человек: решил добавить еще одну книгу к той горе литературы, что уже написана об Ирландии. Мои попутчики ехали порыбачить, поиграть в гольф, взглянуть на дом предков или осудить грешника. Я же избрал более трудную и опасную стезю и прекрасно это сознавал.