Клаус-Дитер Шруль - Сабах - утренняя заря

— Мы знаем, что это не помогает, — говорил Ахмед, — но что делать? Наши родители верят в лечение прижиганием и обращаются к знахарю, а дети должны им покоряться.

К сожалению, заметил он как-то, и современная медицина не способна излечить эту болезнь.

На западе и на юге Тихамы распространена неаллергическая форма бронхиальной астмы, которая развивается на почве хронического бронхита. Им заболевают в детстве и вовремя не вылечивают до конца. В этой климатической зоне и дети, и взрослые часто страдают простудой.

Войдя в комнату к больной, я застал там всю семью, взволнованно толпившуюся у ее постели. Четверо детей громко плакали. А ведь она опять ждала ребенка, что ей было совершенно противопоказано.

В помещении нестерпимо душно. Ни одного кондиционера, и только вполсилы работал вентилятор, прикрепленный к потолку. В раскрытые окна неслись сюда запахи прачечной и кухни. У женщины жестокий приступ астмы. Ахмеду надо было бы позвать меня раньше. Я всех выдворил из комнаты, в том числе мать и мужа. При осмотре я снова обнаружил свежие раны от прижигания каленым железом, а ведь отца Ахмеда, которому «нужно покоряться», здесь нет. Ладно, сейчас не время для дискуссий — надо прежде всего помочь больной. После инъекции аминофиллина [59] Аминофиллин — то же, что эуфиллин, препарат, применяемый для снятия спазма бронхов и расширения кровеносных сосудов при бронхиальной и сердечной астме. и преднизолона состояние ее постепенно улучшается. Ахмед предлагает чаю. Я охотно соглашаюсь, тем более что мне необходимо некоторое время понаблюдать за моей пациенткой. К тому же само присутствие врача здесь, как и повсюду, действует целительно. Ахмеду 35 лет, он маленького роста, жилист, интеллигентен, лукав и жизнерадостен. Над верхней губой у него усы щеточкой. Его отец — крестьянин из района Яфи, где у него имеется двести кофейных деревьев, что позволяет ему жить безбедно.

Ахмед хотел получить образование, а добиться этого можно было, лишь отслужив в армии или полиции. Когда в 15 лет он покидал родную деревню, родители и соседи наставляли его:

— Учись, но не забывай, что султаны и англичане наши враги, учись для нас!

Работать он начал в полицейском госпитале И в 22 года в чине лейтенанта закончил медицинские курсы, став фельдшером. В 1966 г. Ахмед перешел на работу в госпиталь полицейского управления в Адене.

— Решающим в моей жизни было установление связи с патриотическими силами страны. В шестьдесят четвертом году я стал другом НФ, а затем и его членом. Я, как и остальные члены организации, аккуратно вносил в ее фонд часть своей зарплаты, эти деньги шли на закупку оружия и медикаментов. Чтобы обеспечить товарищей по борьбе оружием, я предоставлял им санитарные машины, имевшие ордер на проезд. Перед городскими воротами оружие грузили в эти машины и, минуя строжайший контроль, беспрепятственно доставляли его в город. Те же методы мы применяли и в сельской местности. В санитарных машинах мы перевозили в Аден тяжелораненых и там лечили. Перевязочный материал поступал с английских военных складов. Разумеется, все проходило гладко потому, что у нас везде было много надежных друзей, они были даже среди англичан. После завоевания независимости началось строительство нового государства и одновременно продолжалась борьба против реакционных сил внутри страны. Это было трудное время. Правые пытались в шестьдесят восьмом году с помощью армии захватить власть в стране. Революция была в опасности, — продолжал свой рассказ Ахмед, — поэтому левые силы НФ решили четырнадцатого мая шестьдесят восьмого года предпринять попытку также захватить власть, но потерпели поражение и были вытеснены из состава правительства и Генерального командования НФ. Я был обезоружен и сослан в Пятую провинцию. В июле шестьдесят восьмого года по указанию тогдашнего правительства я должен был покинуть родину навсегда. Благодаря поддержке друзей мне удалось поступить под чужим именем на курсы в Адене. Здесь вместе с единомышленниками я участвовал в подготовке событий двадцать второго июня шестьдесят девятого года. Мы проводили беседы с офицерами и солдатами, разъясняя им программу левого крыла Национального фронта. Двадцать второго июня мы взяли власть в свои руки. Наше руководство выступило с заявлением, в котором говорилось: «Народная революция — это начало патриотической освободительной борьбы против британского колониализма, а также начало народно-демократической революции».