Владимир Бобров - 1001 день в Рио-де-Жанейро

Имеются в Рио лечебницы и госпитали для животных. Пребывание в таком заведении пострадавшего четвероногого обходится его владельцу что-то около пятнадцати американских долларов в сутки. Вот вам и собачья судьба!

Так лечатся богачи. Ну а бедняки или, точнее, обыкновенные граждане, зарабатывающие свой хлеб трудом, а не спекуляцией или эксплуатацией? Существует сложная система больничных касс, всевозможных отчислений, дающих право на «бесплатное» лечение. Существуют районные поликлиники, консультации, передвижные зубоврачебные кабинеты, кстати говоря, неплохо оборудованные. Каждое утро проездом на работу из окон автобуса мы имели возможность наблюдать бесконечно длинные очереди перед дверьми этих заведений.

Рио — город молодых. Но в этом и большая доля грусти. Средний срок жизни бразильцев пока лишь сорок с лишним лет

Важную проблему здравоохранения составляют болезни, вызванные недостаточностью питания. Данные обследований говорят о том, что в среднем бразильские дети получают лишь половину нормы белков! Весьма высока смертность от столбняка. На Атлантическом побережье часты эпидемии малярии. Почти все население Бразилии (95 %) поражено анкилостомидозами. Более 50 процентов страдает эндемическими заболеваниями. Среди населения Рио наибольшее место занимают туберкулез, болезни сердца и сосудов, травматизм и злокачественные опухоли. В городе около 500 лечебных учреждений, из которых треть частных. Имеются лепрозорий, превенторий…

Было бы в высшей степени не объективно не упомянуть об усилиях, прилагаемых страной для улучшения и расширения медицинской помощи населению. В Бразилии существует довольно широкая сеть эпидемических станций, хорошо оснащенных. Производятся крупные закупки вакцины за границей (в том числе в СССР). Имеется значительный штат медицинских работников: сорок тысяч врачей, семь тысяч медицинских сестер, пятьдесят шесть тысяч помощников сестер. Но всего этого пока совершенно недостаточно. Стариков в Рио-де-Жанейро мало. В основной массе бразильцы — молодой народ.

Если можно было бы не думать о причинах этой молодости!

Ветер сгоняет тучи с океана, припирает к горам и выжимает из них воду. У подножия гор расположился город. Вода обрушивается на горы и на город. Это не капли, не водяные жгуты и даже не ручьи. Просто кто-то поднял в воздух часть океана и с высоты бросил ее на землю. Это тропический ливень. Если он затягивается, то превращается в стихийное бедствие.

Этот ливень начался ночью, шел с небольшими перерывами весь день и следующую ночь.

Хмурое, неуютное утро. Мы едем на автобусе. На этот раз он не мчится, а осторожно продвигается вдоль широкого канала, в который превратилась улица, оставляя за собой след в виде двух разбегающихся волн. Волны ударяются в стены домов, проникают в подъезды, переваливаясь через мешки с песком, предусмотрительно положенные на порогах. Автобусы остались единственным видом транспорта, который пока что действует. Если уровень воды поднимется еще, остановятся и автобусы. Все прочие марки автомашин давно оказались на приколе там, где вода залила их моторы. Они стоят беспомощные и жалкие, потерявшие всю свою элегантность.

Жизнь города если не остановлена, то сильно парализована. Центральные улицы превратились в каналы, улицы окраин — в горные реки, площади — в озера. Центр города являет собой печальное зрелище. Окраины — страшное. Брусчатка мостовых выворочена. Сорванные в горах и принесенные потоком воды стволы деревьев образуют самые настоящие плотины. Мощный поток мутной воды на какое-то время сдерживается, вспучивается, прорывает препятствие и мчится дальше еще стремительнее, волоча за собой развороченную плотину, чтобы воздвигнуть ее в новом месте и снова разрушить. И это будет повторяться до тех пор, пока воды не сольются в океан или не иссякнет ливень. Но ливень не прекращается. И по улицам мчатся уже не только стволы и кустарник сельвы, но и доски, бревна, сорванные двери, какие-то тряпки, корыта… Это значит, что рушатся фавелы, что сотни, если не тысячи, семей останутся без крова, что будут человеческие жертвы.