Жюль Верн: Дунайский лоцман

Однако молчание продолжалось недолго. Пенящееся вино придало пересохшим глоткам новую силу, что позволило провозгласить еще бесчисленное множество здравиц до того момента, когда при всеобщем веселье завершился знаменитый конкурс рыболовов, открытый в этот день, 5 августа 1876 года, «Дунайской лигой» в славном и уютном городке Зигмарингене.

Хотел ли добиться славы Илиа Бруш, когда объявил коллегам, собравшимся в «Свидании рыболовов», о своем намерении спуститься по Дунаю с удочкой в руке? Если такова была цель, он мог порадоваться, ибо достиг ее.

Печать заговорила о дерзновенном плане, и едва ли не все газеты Дунайского бассейна посвятили ему репортерские сообщения — более или менее объемистые и, во всяком случае, способные приятно пощекотать самолюбие зигмарингенского триумфатора, имя его становилось все более популярным.

Уже на следующий день, 6 августа, венская «Нойе Фрайе Пресс» писала:

«Последнее соревнование «Дунайской лиги» по уженью закончилось вчера в Зигмарингене настоящим театральным эффектом, героем которого стал мадьяр Илиа Бруш, еще вчера никому не известный, а сегодня почти знаменитый.

Вы спросите: что же такое сделал Илиа Бруш, чтобы заслужить внезапную славу?

Во-первых, этот искусник завоевал два первых приза — по весу и по количеству рыбы, далеко оставив позади конкурентов, чего, кажется, не случалось за все время, сколько существуют подобные соревнования. Это уже превосходно. Но дальше рыболовов ждал еще один сюрприз.

Когда Илиа Бруш собрал богатую жатву лавров, думалось, он вправе пожинать плоды популярности. Нет, не таков оказался удивительный человек, поразивший нас окончательно.

Если мы хорошо осведомлены — а исключительная точность нашей информации господам подписчикам известна, — Илиа Бруш объявил коллегам, что он намерен спуститься с удочкой в руке по Дунаю, от верховья в герцогстве Баденском до устья в Черном море, проделав путь приблизительно в три тысячи километров. Мы будем регулярно оповещать наших читателей о всех перипетиях этого уникального предприятия.

Илиа Бруш должен отправиться в путь десятого августа, в следующий четверг. Пожелаем ему счастья, но попросим также сверхудачливого рыболова не истреблять, вплоть до последнего экземпляра, водяное население великой интернациональной реки!»

Так восторгалась венская газета. Не меньше восхищений проявили будапештская «Пестер Ллойд», белградская «Србске Новине», а в бухарестской «Романул» заметка разрослась до размеров статьи.

Все эти сообщения, умело и живо написанные, сразу привлекли внимание к Илиа Брушу, и если правда, что печать есть отражение общественного мнения, то можно было ожидать, что путешествие по мере его продолжения будет возбуждать все возрастающий интерес.

В самом деле, разве в прибрежных городах не живут члены «Дунайской лиги», разве не сочтут они своим долгом содействовать росту славы своего сотоварища? И нет сомнения, что он получит в случае надобности не только восхищение и сочувствие, но и реальную поддержку и помощь.

Не зря ведь, и не только из любопытства некоторые члены Лиги, участники конкурса в Зигмарингене, задержались тут, чтобы участвовать в старте отважного чемпиона «Дунайской лиги».

Хозяину кабачка «Свидание рыболовов» не приходилось жаловаться на продолжение их пребывания в Зигмарингене. Более тридцати собутыльников продолжали веселиться в большой зале, доставляя владельцу непредвиденные доходы.

Однако вечером 8 августа в городке разговаривали не о герое дня. Другое событие, еще более важное для жителей столицы Гогенцоллернов, стало темой пересудов и общего волнения, как, впрочем, и в других прибрежных населенных пунктах.

Дело в том, что уже многие месяцы жители их подвергались постоянным нападениям. Не счесть было обкраденных ферм, разграбленных замков, обворованных деревушек. Несколько человек заплатили жизнью за сопротивление, когда пытались оказать его неуловимым злодеям.

По всей вероятности, столько преступлений не могло совершить несколько отдельных лиц. Ясно, что дела вершила хорошо организованная банда, без сомнения, весьма многочисленная, судя по ее «подвигам».

Странным казалось, что банда действовала только в непосредственной близости к Дунаю. Уже километра за два от берегов никакое злодеяние нельзя было отнести на счет этой шайки. Зато поле ее деятельности простиралось в длину, и берега австрийские, венгерские, сербские или румынские одинаково подвергались нападениям преступников, которых еще никогда не удавалось захватить на месте с поличным.