Жюль Верн - Дунайский лоцман

Появится ли наконец Илиа Бруш? Придет ли он получить от президента Миклеско сразу два самых почетных диплома и присоединенные к ним двести флоринов?

Внезапно по собранию пронесся ропот.

Один из рыболовов, до того державшийся в стороне, направился к эстраде.

Это и был дважды лауреат.

Судя по гладкому, тщательно выбритому лицу, по густой черной шевелюре, Илиа Бруш выглядел не старше тридцати лет. Роста выше среднего, с широкими плечами, крепко стоящий на ногах, он, вероятно, обладал редкой силой. Можно было в самом деле удивляться, как молодец такой закваски увлекся тихим занятием — рыбной ловлей на удочку, да еще и приобрел в этом трудном искусстве мастерство, неопровержимым доказательством чего служили сейчас результаты конкурса.

Другая достаточно странная особенность: Илиа Бруш, очевидно, страдал каким-то недостатком зрения: большие темные очки скрывали его глаза. А ведь зрение— самое драгоценное из чувств для тех, кто живо интересуется чуть заметными движениями поплавка и кому необходимо улавливать и разгадывать многочисленные рыбьи хитрости.

Но каково бы ни было всеобщее удивление, приходилось подчиняться правилам этикета. Собрание наконец ожило, и достаточно звучными ударами в ладоши приветствовало триумфатора в момент, когда он получал дипломы и премии из рук президента Миклеско.

После этого Илиа Бруш, поговорив с президентом, не спустился с эстрады, а повернулся к заинтересованному собранию и жестом попросил молчания.

— Господа и дорогие коллеги, — начал Илиа Бруш, — я прошу позволения обратиться к вам с несколькими словами с ведома нашего многоуважаемого господина президента.

Можно было услышать, как звякает стакан о стакан в зале, только что перед этим такой шумной. Что означает выступление, не предусмотренное программой?

— Я имею честь поблагодарить почтенных коллег, — продолжал Илиа Бруш, — за дружественность и приветствие, но прошу верить, что я не возгордился сверх меры выпавшим мне двойным успехом. Я сознаю, что призы, приличествующие наиболее достойным, должны были бы принадлежать кому-нибудь из старейших членов Лиги, столь богатой выдающимися рыболовами, а я удостоен высокой награды не столько благодаря моим заслугам, сколько счастливому случаю.

Скромность вступления понравилась собранию; раздалось несколько приглушенных возгласов: «Браво!», «Хох!»

— Я рад, что благоприятный случай позволит осуществить давно задуманный проект, который, хотел бы надеяться, заинтересует присутствующих здесь знаменитых рыболовов. Вы, конечно, знаете, многоуважаемые коллеги, сейчас мода на рекорды. Почему бы нам не последовать примеру чемпионов в других видах спорта и не попытаться установить международный рекорд рыбной ловли на удочку?

Приглушенные восклицания пробежали по аудитории. Раздавалось: «Ах, ах!», «Слушайте, слушайте!», «Почему бы и не так?» Каждый член Общества выражал впечатления сообразно своему темпераменту.

— Правда, масштаб территории вынужденно ограничен, — продолжал тем временем оратор. — Я член «Дунайского общества» и потому только на Дунае должен искать счастливого моего предприятия. И я задался целью спуститься по нашей знаменитой реке от самого ее истока до Черного моря и питаться во время этого плавания, протяженностью, как известно, немногим менее трех тысяч километров, исключительно плодами моей рыбной ловли.

Сегодняшняя удача еще более увеличила мои желание и возможность выполнить путешествие, интерес которого, я уверен, вы оцените; вот почему я решил отправиться десятого августа, то есть в ближайший четверг, и назначаю всем желающим свидание в этот день там, где начинается Дунай [8] [8] Дунай образуется от слияния трех малых речек близ города Донауэшингена. Длина — 2850 км (вторая по протяженности река в Европе после Волги — 3530 км). .

Легче вообразить, чем описать, энтузиазм, вызванный столь неожиданным сообщением. В продолжение двух, а то и пяти минут гремела буря возгласов «хох!» и безудержных рукоплесканий.

Столь важное событие должно было получить достойное завершение. Господин Миклеско это понял и, верный себе, поступил как настоящий председатель. Немного тяжеловато, быть может, он встал еще раз, поддерживаемый двумя помощниками.

— За нашего коллегу Илиа Бруша! — воскликнул он взволнованно, расплескивая из бокала шампанское.

— За нашего коллегу Илиа Бруша! — отозвалось собрание, как раскат грома, за которым немедленно последовало полное молчание, ибо, к сожалению, человеческие существа не способны кричать и пить в одно и то же время.