Луи Буссенар - Десять миллионов Рыжего Опоссума. Через всю Австралию

Теперь дело за нами.

Звучит выстрел, и дичь падает с легким шумом.

— Вот чудеса! — восклицает МакКроули, рассматривая трофей. — Да у этого животного хвост служит рулем, на животе сумка, а в ней два детеныша. Месье ученый, как же оно именуется?

— Если не ошибаюсь, — говорю я растерянно, — некоторые авторы называют его галеопитеком, что по-гречески означает примерно «летающая кошка».

— Давайте попробуем! — плотоядно смотрит на «кошку» голодный моряк.

— Браво! А где?

— Прямо здесь. Вот ручеек и попугаи, которых можно через несколько минут подстрелить и поджарить. А зеленый ковер послужит скатертью.

Сказано — сделано. Костер разожжен, дичь жарится, потрескивая, и немного времени спустя мы усиленно работаем челюстями.

Несмотря на полную безвредность жидкости, добытой из ручья, нас охватывает приятная истома, сонными глазами каждый следит за спиралью дымка от своей сигары.

Канадец Френсис складывает охотничий нож, лезвие которого убирается со щелчком. Прежде чем кто-либо начинает хоть что-то понимать, великан вдруг вскакивает и, расставив длинные ноги, посылает пулю из карабина в сторону ручья.

— Попал! Ах, разбойник, теперь не уйдешь! — кричит Френсис, сияя.

— Кого вы подстрелили?

— Месье Б., — восклицает канадец, — я убил его для вас.

— Но кого?

— Орниторинхуса [112] Орниторинхус — утконос, млекопитающее отряда клоачных. Обитает но берегам водоемов в восточной Австралии и Тасмании (описание — см. в романе). .

— Вы убили орниторинхуса?

— Уверен в этом. Посмотрите на кровавый след.

Действительно, видим широкую красную полосу, ведущую к ручью, на поверхности которого булькают пузырьки.

— Подождите, сейчас и он сам появится.

Канадец оказался прав. Проходит с полминуты, и животом вверх всплывает самое удивительное животное из всех существующих.

Хотя теоретически я знаю его строение и необычную анатомию, все равно рассматриваю с превеликим интересом. Остальные охотники разделяют мое любопытство, ибо, кроме канадца и старого австралийца, никто из нас никогда не видел ничего подобного.

Поворачиваем добычу из стороны в сторону и все более громко выражаем удивление.

Первое сообщение, полученное в Европе об этом необычном четвероногом, вызвало всеобщее негодование ученых всех стран. По какому праву это существо, не имеющее никакого «научного гражданства», пытается опровергнуть все классификации? Слишком поздно оно появилось, и тем хуже для него! Все места уже заняты.

И вообще, к какому виду его отнести, как назвать? К птицам — не причислишь, ибо оно не летает. У него есть четыре лапы, чтобы бегать и плавать, есть и сосцы, чтобы кормить детенышей, значит, млекопитающее? Но как тогда быть с перепончатыми лапами и утиным носом? И в довершение всего с тем, что его самка откладывает яйца!..

Отчаявшись найти решение этой трудной проблемы, ученые единственный раз дружно расписались в своем неведении и единогласно решили, что такого австралийского животного попросту не существует.

Однако то, что происходило в другом полушарии, не имело никакого значения для самого героя научного конфуза. Самки продолжали откладывать яйца и заботливо питать молоком потомство.

Если решение профессоров нимало не тревожило покой животного, то австралийские колонисты, не желая слыть обманщиками и справедливо возмутившись оскорблением, нанесенным одному из обитателей их новой родины, решили проучить премудрых скептиков. В один прекрасный день зоологи Европы остолбенели, узнав, что два скваттера, приехавшие в Глазго, привезли с собой шесть прекрасно законсервированных экземпляров животного, не признаваемого ученым миром.

Оживленно беседуя на эту тему, мы вернулись в лагерь с превосходной добычей, которая, можете мне поверить, была весьма желанной, поскольку уже три дня члены экспедиции питались исключительно консервами.

Я боялся, что мой бедный Сириль, оставшийся в «полевом госпитале», узнав о наших подвигах, пошлет к черту свою рану. Вовсе нет, он сияет, нисколько не сожалея о том, что не сделал ни одного выстрела. По-моему, он даже благословляет свое ранение, ибо оно обеспечило ему свидание с милой Келли. Ну что ж, мой герой, все прекрасно, подождем завершения экспедиции, похоже, оно будет напоминать конец романа.

Я же тщательно почистил свой карабин, а потом принялся свежевать добытого утконоса. Благодаря захваченному с собой запасу мыла, содержащего мышьяк, удается сохранить шкуру животного в прекрасном состоянии. Хочется привезти ее домой, где она хорошо будет смотреться в моем большом стеклянном шкафу с трофеями охотника-натуралиста.