Луи Буссенар - Десять миллионов Рыжего Опоссума. Через всю Австралию

Наши гончие продолжают лаять вдалеке, скачем в их сторону. Собаки мчатся среди пахучих магнолий, мимоз, пеларгоний [73] Пеларгония — род многолетних растений семейства гераниевых. , напоминающих георгины, и тысяч других цветов необычайной формы. Пробираемся среди зарослей рододендронов [74] Рододендрон — род кустарников и деревьев семейства вересковых. , где то и дело виднеются камедные деревья с ослепительно белой корой. Тут и там поднимают ввысь свои кроны софоры. А над всей этой пышной растительностью возвышаются эвкалипты, высота которых достигает ста пяти — ста двадцати метров, и огромные араукарии. Встречаем на пути мирты [75] Мирт — род вечнозеленых деревьев и кустарников семейства миртовых. и разного вида пальмы. Попадаются и деревья, не дающие тени: их листья обращены ребром к солнцу.

Описать миллионы пернатых, мелькающих с щебетанием между ног наших коней, я не берусь. Это целые легионы микроскопических пташек, напоминающих бабочек, покрытых перьями, — настоящие живые жемчужины, ищущие нектар в венчиках цветов.

…Скачем уже два часа. Мучительно хочется пить, да и голод дает о себе знать, но роскошная флора не может снабдить нас съедобными фруктами, ягод совсем нет. И никто не решается отведать, несмотря на соблазн, незнакомые плоды. Инстинкт лошадей, которому мы вполне доверяем, привел нас к ручью, и мы испили свежайшей воды. В это время донесся, почти впервые за час, лай собак.

Преследуемый ими кенгуру, уставший сверх меры, выскочил на открытое пространство. Его уши повисли, язык вывалился наружу, шерсть слиплась от пота. Он тщетно пытался освежиться в воде. Собаки бросились на него и начали кусать. Бедняга выскочил на другой берег, но и там продолжалась атака гончих. Обессиленное животное, ища защиты, прислонилось к стволу огромного дерева, потом опустилось на более короткие передние конечности и, повернувшись спиной к нашим упорным вандейцам, стало отчаянно лягаться сильными задними лапами. К счастью, Мирадор воспользовался тем, что противник неудачно повернулся, подпрыгнул и впился ему в глотку…

Сириль споро разделал тушу странного творения природы, которое, казалось, состоит из двух совершенно различных частей — спереди стройная газель, сзади — жеребенок, к туловищу которого присоединены короткие передние конечности.

Самые лучшие куски были тут же надеты на вертела, остальное досталось оголодавшим собакам. После обильной еды, запитой водой из ручья, мы поспешили вернуться к каравану и достигли его безо всяких приключений.

Прощание с цивилизацией. — Последняя стоянка. — Путешественники-европейцы и телеграф. — Экзотика туземной кухни. — Зародыши опоссума. — Личинки пальмы хамеролс с ягодами каркаса. — От горы Виктор до Куперс-Крик. — Первая встреча с аборигенами.

По мере продвижения на север жара становилась все нестерпимее. В Мельбурне, находящемся недалеко от тридцать восьмого градуса южной широты, температура, исключая периоды особой жары, сравнительно умеренная. В отличие от Северного полушария, тропическое солнце постоянно немилосердно жжет север Австралии, и только в сезон дождей появляется некоторая свежесть, но бывает, что живительная влага вообще не выпадает, и тогда вся растительность просто засыхает.

Мы проделали семьдесят пять лье без всяких происшествий. Физическое состояние просто превосходное. Поразительно здоровый климат Австралии сотворил чудеса с мисс Мери, которая чувствует себя отлично, и на ее щеках появились яркие краски, ничем не уступающие по цвету лепесткам розы. Эта девушка являла бодрость духа на всем протяжении пути, находилась ли она в повозке, где имелась постель, или скакала верхом на крупной резвой кобыле Фанни, с которой вполне умело управлялась.

Немцы, и прежде всего герр Шеффер, чрезвычайно предупредительны. Кажется, они не замечают нашего предубеждения к ним. Шеффер весьма любезен, пожалуй, даже угодлив, по-французски говорит очень чисто, словом, человек весьма воспитанный. Однако, черт возьми, где я видел его физиономию? Впрочем, не важно! Все равно он не внушает доверия, и моя антипатия к нему усиливается. Почему? Никаких видимых причин для этого нет.

Двигаясь по течению реки Дарлинг, мы вернулись через три дня к речушке Олери-Крик. Ее устье находится прямо у подножия горы Виктор, близ самой границы обитаемой зоны страны. Эта часть Нового Южного Уэльса почти пустынна. Перед нами простирается овечье пастбище, бесспорно последнее. Европейцы, встречавшиеся позже, были либо такие же путешественники, как и мы, либо золотоискатели или колонисты, бродящие по огромному материку. Если мы приблизимся к кабелю телеграфа, который пересекает Австралию с севера на юг, то, быть может, встретим английские военные патрули, охраняющие это современное и быстрое средство связи.