Соломон Шульман - Австралия — Terra Incognita - Когда звери еще были людьми

В 1823 году русский фрегат «Крейсер» под командованием того же капитана Лазарева (кстати, в этом плавании принимал участие и будущий адмирал Нахимов, в то время еще юнга) посетил австралийский остров Тасмания. Это был остров-тюрьма, или, как его еще называли, «столица убийц и университет взломщиков». Из Англии сюда ссылали самых опасных преступников, а из материковой части Австралии — провинившихся ссыльных.

Как только российский фрегат прибыл на Тасманию, на его борту произошел мятеж. Взбунтовавшиеся моряки объединились со сбежавшими из тюрьмы местными каторжанами и скрылись в лесу. Губернатор острова был перепуган. Городок Хобарт (7000 жителей) был недостаточно укреплен и легко мог быть захвачен сбежавшими каторжанами при поддержке российских матросов. Однако моряков вскоре удалось вернуть на корабль. Недосчитались только организатора бунта — Станислава Станкевича. Этот человек стал вторым русским эмигрантом в Австралии.

Первым был ссыльный по имени Джон Потэски, уроженец Белоруссии, служивший одно время офицером в русской армии при Екатерине II. В 1802 году в Лондоне он был приговорен к ссылке и отправлен на Тасманию. В 1823 году, когда Лазарев встретился с ним, у Джона уже был свой дом в Хобарте, жена и взрослые дети [13] Сегодня потомство Потэски составляет около двух тысяч человек. Многие из них до сих пор проводят регулярные семейные встречи. Вообще, в наше время в Австралии принято гордиться предками-ссыльными. Коротко это выражено в лозунге «Горжусь кровью каторжанина!». .

Самый счастливый народ на свете. Белая реинкарнация. Философия каменного века. Овцы и кенгуру. Украденное поколение. Микеланджело палеолита

Ко времени прибытия в Австралию первых европейцев у австралийских аборигенов уже был свой сложившийся уклад, который позднее ученые назовут одним из самых идиллических, когда-либо созданных людьми. Он находился в полной гармонии с природой и сам был частью ее. Контакты с европейцами и европейская колонизация имели для аборигенов драматические последствия. Белые люди не смогли понять ни их сложной общественной организации, ни фанатической приверженности старинным традициям. Они не поняли, что, прежде чем учить аборигенов чему-либо, им самим стоило бы многому поучиться у них. Уже упоминавшийся нами английский пират, писатель и мореплаватель Вильям Дампир, побывавший здесь в 1699 году, писал: «Туземцы — самый нищий народ на земле… они не знают ни религии, ни правительств, и, несмотря на то что эти существа имеют человеческий облик, они мало чем отличаются от четвероногих…»

Иначе восприняла аборигенов экспедиция капитана Кука. Кук записал в своем дневнике:

«Они и в самом деле могут показаться несчастнейшими людьми на свете, но, по сути, они куда счастливее нас, европейцев… Живут они в спокойствии, не нарушаемом неравенством положения: земля и море по собственной воле даруют им всё, для жизни необходимое. Не ищут они роскошных жилищ, ни слуг для их содержания, проживают в теплом и прекрасном климате и наслаждаются чистым воздухом… Они считают себя обладателями всего необходимого и не нуждаются в излишествах».

Когда в 1788 году первый «кандальный флот» причалил к берегам Ботани-Бей, местные люди отнеслись к пришельцам дружелюбно. Аборигены были скорее заинтригованы появлением белых, чем напуганы. Они не восприняли их как врагов, ведь эти неразумные существа с утра до вечера под палящим солнцем продолжают носить тяжелые одежды. Они плохие охотники, ибо шумны, и их приближение любой зверь учует за милю. Известны даже случаи, когда аборигены, жалея пришельцев, показывали им источники воды.

В самом начале появления белых аборигены восприняли их как реинкарнацию своих умерших соплеменников. Стиль жизни пришельцев, их одежда, поведение — всё являлось загадкой. Одежду аборигены считали частью тела белых и поражались, что белый человек, сняв сапоги, мог еще ходить. Ощупывая белого человека и попадая рукой к нему в карман, они считали, что попали внутрь его тела и искренне огорчались, что причинили ему боль. Непонятно было также, пришли ли эти белые люди сюда навсегда или на время. Ответ стал ясен, когда белые начали срубать деревья, строить дома и сажать огороды.

Двоим мужчинам из племени Эора — Беннелонгу и Пемулвуаю — суждено было войти в историю становления взаимоотношений между аборигенами и поселенцами. Они завели дружбу с колонистами, восприняли некоторые обычаи англичан, как, например, бритье, а вскоре выучили и язык, став, таким образом, посредниками между поселенцами и местными людьми. Беннелонга знали и любили в офицерских кругах. Даже сам губернатор Артур Филлип симпатизировал и доверял ему.