Город открывался сменяющимися разнообразными ансамблями не только изнутри. Едва ли не более важным в его замысле были его наружные «фасады», явно рассчитанные на восприятие с далеких расстояний и разных точек зрения. Строители Владимира, мастерски используя богатый рельеф береговой гряды, создали широко открытый во внешний мир городской ансамбль. Со стороны Юрьевской дороги, с полого приподнятых к северо-западу полей город открывался немного сверху и почти целиком во всей многоликости своих частей. С холмов, по которым спускалась с востока дорога от Суздаля, город представлялся спокойно поднимающимся в гору; впереди стояли Серебряные ворота, за ними лепились жилища горожан с группой высоких рубленых храмов, выше их вдали лежал пояс стен Среднего города с Ивановскими воротами и башнями, а дальше и слева сверкали купола соборов Рождественского монастыря и детинца. Но главным аспектом городского ансамбля был, несомненно, его южный «фасад», обращенный к реке и шири пойм и лесов, среди которых шла дорога на Муром. Отсюда город был виден во всей своей величавой протяженности, напоминая панораму Киева над Днепром. На холме с запада стояли деревянные здания Вознесенского монастыря и церковь Николы. С южного угла Нового города спускалась вниз крепостная стена, чтобы из оврага от Волжских ворот снова круто подняться к углу Среднего города. В полукруглой впадине за ней по склонам горы стояли утопавшие в садах дома горожан, а над ними, по высокому краю плато, располагались княжеские дворы с храмами Спаса и Георгия и возвышались острые кровли теремов. Высоко на углу Среднего города вздымал свои купола Успенский собор — центральное звено панорамы; в ряд с ним, почти на равных интервалах, были видны меньшие по объему соборы Димитриевский и Рождественский. Поставленные на самом краю плато, они создавали обманчивое впечатление, что и вся глубина города наполнена подобными же белокаменными зданиями. От высшей точки — Успенского собора — профиль города медленно и ритмично понижался. Панораму низменного посада — Ветчаного города — определяли верхи деревянных храмов, создававшие вместе с шатрами крепостных башен вырезной зубчатый и более дробный силуэт. Особенно величественной и сказочной предстает южная панорама в ранние часы рассвета, когда пойма и городские высоты тонут в молочном море клубящегося тумана и пламенеющие в первых лучах солнца белокаменные соборы кажутся фантастическим видением. Не представляет сомнения, что как «интерьеры» города, так и его ярко выраженная «фасадность» не были «счастливой случайностью», но являлись результатом большой творческой работы владимирских горододельцев. Известная демонстративность, присущая, как увидим далее, архитектурным памятникам времени Андрея и Всеволода III, характерна и для ансамбля обстроенной ими столицы.
Вторая половина XII века была порой расцвета культуры Владимирской Руси, обусловленного прогрессивной политикой «владимирских самовластцев», вступивших, опираясь на союз с горожанами и мелким дворянством, в борьбу за господство на Русской земле против дробивших страну сил феодальной знати. Эта борьба отвечала и интересам крестьянства, истощенного разорительными междукняжескими усобицами. Она определила и блестящее развитие архитектуры и искусства и дала почву для оживленной литературной деятельности. Во Владимире ведется летописная работа; летописец и духовник князя Андрея Микула не раз восхищается стойкостью и патриотизмом владимирских горожан в их борьбе за свои интересы. Доказательству церковного значения Владимирской земли посвящена напряженная литературная работа владимирских соборян по сочинению различных сказаний о «чудесах» Владимирской иконы, произведений, связанных с упрочением культа убитого в XI веке восставшими горожанами ростовского епископа Леонтия, своего северного «мученика», по составлению церковных слов и служб новому владимирскому празднику Покрова богородицы, наконец, великолепной по своему трагизму и стилю повести того же попа Микулы об убийстве боярами князя Андрея Боголюбского. Во всех этих сочинениях чувствуется большая художественная культура, опирающаяся на опыт киевской литературы и традиции народного творчества; все они пронизаны единой политической идеей — о правах Владимира на господство во всей Русской земле, идеей ее единства. Но силы феодального дробления взяли верх, и после кончины Всеволода III единство Владимирской земли было нарушено. Это в немалой степени определило неотвратимость надвигавшейся из степей страшной беды.
Читать дальше