Луи Буссенар - Похитители бриллиантов

– Ну, мы счастливо отделались! – сказал Александр со вздохом облегчения.

– Ты считаешь, что всякая опасность миновала?

– Бесспорно! И только благодаря нашей счастливой звезде: она столкнула нас с самкой. Хороши бы мы были, если бы напоролись на самца.

– Если бы наша звезда действительно была счастливой, она убрала бы с нашей дороги всех толстокожих, без различия пола.

– Согласен. Однако согласись и ты, что гнев этого несчастного зверя был вполне оправдан.

– Почему?

– Потому что мать преспокойно гуляла у себя в реке, нисколько не думая ни о сокровищах кафрских королей, ни о европейцах, которые за этими сокровищами гоняются, как вдруг «нос нашей пироги, острый как шпора, зарезал ее детеныша, которого она держала у себя на спине.

– Детеныша?

– Несомненно. Смотри, какие отчаянные усилия она делает, чтобы догнать его. Неужели она стала бы, по-твоему, так выбиваться из сил, если бы какая-то непреодолимая сила не влекла ее к этому бездыханному телу?

– Теперь я все понимаю. Первый толчок мы испытали, когда наскочили на малыша. Из воды едва только показалась голова.

– А потом нас толкнула мамаша. Она почувствовала, что малыша нет, и стала его искать.

Туша гиппопотама чернела в нескольких метрах от водопада. Детеныш казался всего лишь черной точкой среди клочьев белой пены. Но он внезапно исчез. Мать закричала в последний раз, выпрямилась во весь рост, собрала все свои уходящие силы и бросилась в бездну.

Бедное животное! – пробормотал Альбер.

– И черт его бозьми! – воскликнул Жозеф, почувствовавший себя отмщенным.

– Милостивые государи и друзья, благоволите высадиться, – пригласил Александр. – Мы прибыли.

Два человека бросились к ним, путаясь в лианах и спотыкаясь. Оба промокли до костей, у обоих вода текла по волосам и бородам, как если бы они только что вышли из бани.

– Мастер Виль! Преподобный!

– Да, да, это мы, господа! И мы счастливы, что наконец видим вас! Мы слышали ваш выстрел и видели, как вы боролись с этим чудовищем, которое только что провалилось в бездну. Ну и наволновались же мы! Надо благодарить провидение за то, что оно избавило вас от такой опасности.

– Вы очень добры, – ответил Александр довольно-таки неопределенным тоном и тут же спросил: – А где мой двойник?

– Он мерзавец, месье. Он последний мерзавец! – мрачно ответил мастер Виль.

– Спокойно, брат мой, – гнусавя, перебил его преподобие. – Это заблудшая овца. К тому же он оказал нам услугу.

«Ах ты, ханжа!» – подумал Жозеф.

– Хороша овца и хороша услуга! – кисло заметил мастер Виль. – Он начал с того, что потребовал у нас кошелек или жизнь…

– Но так как у вас не было ничего в карманах, он подал вам милостыню?

– Нет. Но он оказал нам услугу перевез нас сюда. Я только не знаю, где он украл лодку.

– Но почему он доставил вас именно на этот остров, а не на какой-нибудь другой?

– Так захотел его преподобие, – пояснил мастер Виль. Он прочитал бандиту проповедь о необходимости уважать чужую собственность, а потом попросил перевезти нас.

– Мастер Виль начинает прозревать, – шепнул Альбер на ухо Александру.

– Однако, брат мой, – снова и еще более гнусавя заговорил его преподобие, – никто не мешает вам уехать на прииск. Вы вполне могли бы найти там применение для ватой силы и энергии.

– Так его! – сказал Александр в сторону.

– А что касается меня, – заявил его преподобие, – то я хотел попасть именно сюда по многим причинам. Как вы, вероятно, знаете, этот островок посетил знаменитый Ливингстон, высокочтимый основатель английских миссий в Южной Африке… Вот мне и захотелось совершить паломничество в эти места, связанные с именем моего бессмертного соотечественника. Это он сделал здесь насаждения, он придумал и название «Садовый Остров». Естественно, что меня сюда потянуло.

– Вполне естественно, ваше преподобие.

– Наконец-то, после стольких жестоких злоключений, я добрался до цели своего путешествия! Я хочу принести свет евангелия местному населению, положить конец братоубийственным войнам, которые опустошают этот богатейший край. Я хочу дать просвещение людям черной кожи, приобщить их к нашему святому учению, словом, завершить, насколько мне позволят мои слабые силы, дело Давида Ливингстона. Место это благодаря своему великолепию всегда поражало воображение. Не кажется ли вам, что именно здесь мне следовало бы основать миссионерский центр?

– Это верно, – сказали одновременно Александр и Альбер, принимавшие всерьез гнусные кривлянья своего спутника.