Луи Буссенар - Похитители бриллиантов

– Но я так обрадовался вашему возвращению, на которое больше не смел рассчитывать, что забыл спросить о вас самих. Простите меня, я был слишком потрясен. Итак, что же было с вами за это время?

Альбер хотел было поблагодарить его в нескольких словах, когда из-за перевитых лианами деревьев, стоявших плотной стеной, послышались душераздирающие крики. Все пять европейцев бросились туда и через несколько минут добрались до места.

Два негра судорожно вцепились в бревна, бывшие, по-видимому, обломками плота, и исступленно звали на помощь. Положение несчастных становилось с каждой минутой все более угрожающим. Оно должно было с минуты на минуту стать безнадежным: неграм предстояло либо разбиться о скалы, либо быть унесенными в бездну.

Александр спокойно все взвесил и голосом, покрывавшим шум водопада, крикнул:

– Надо их спасти!

У его преподобия дело расходится со словом. – Приготовления к оказанию помощи. – Благородный поступок. – Старые знакомые. – Гэн и Хорс. – Негры изумлены. – Александр с удивлением узнает, что наделен даром вездесущности. – Битва белых с батоками. – Три друга расстаются наконец с его преподобием и с мастером Вилем. – Гэн – посол при короле макололо. – Придворный глашатай. – Африканский этикет.

Когда Александр, увидев двух чернокожих, которым грозила гибель, воскликнул: «Надо их спасти!», у каждого из присутствующих сложилось свое отношение к этому делу.

Альбер и Жозеф, люди с золотым сердцем, бесстрашные и великодушные, оба мгновенно разделись и приготовились броситься в воду.

Его преподобие, вопреки напыщенным тирадам, которые он только что произнес, осторожно отошел подальше от берега. Что касается мастера Виля, то он незаметно пожал плечами и пробормотал сквозь зубы:

– Надо быть французом, чтобы так глупо рисковать своей шкурой ради каких-то негров!

Жозеф слышал гнусное замечание полицейского и побледнел от негодования.

Однако надо было торопиться, и он не счел нужным удостоить мастера Виля отповеди тут же, на месте, но сохранил его слова в памяти.

– Друзья, – сказал Александр, – только не будем действовать необдуманно. Это значило бы идти на верную, но бесполезную гибель. Вы не проплывете и десяти шагов, как вас завертит течением и унесет к водопаду…

– Что же делать? – встревоженно воскликнул Альбер. – Не будем же мы спокойно любоваться…

– Слушайте меня. Без лишних слов. Альбер, беги посмотри, цела ли наша пирога. А вы, Жозеф, можете вы быстро, в два счета, взобраться на это дерево, с которого свисают лианы?

– Могу. Что еще?

– Вот вам мой нож. Доберитесь до вершины, срежьте две-три лианы и немедленно спускайтесь вниз.

– Карай! Лезу. Сейчас увидите…

Несколько секунд – и он исчез в густой листве, мокрой от водяной пыли, которая неслась с водопада.

– Мужайтесь, ребята! – крикнул Александр неграм по-английски. – Сейчас мы вам поможем!

Три срезанные Жозефом лианы, тонкие, но крепкие, как канаты, извиваясь упали на землю.

Тут бегом вернулся Альбер. Он был в отчаянии.

– Пирога выбыла из строя! – кричал он издали, – Гиппопотам перекусил борт. Открылась течь в двух местах.

– Я так и думал, – хладнокровно ответил Александр. – Поэтому-то я и приказал Жозефу поискать на всякий случай канат. Эй, Жозеф, слезайте, друг мой!

– Есть, месье Александр! – ответил каталонец, соскальзывая вниз между лианами, как марсовой между снастями.

– Ну вот! А теперь моя очередь действовать. Ты, Альбер, хорошенько обвяжи меня под мышками одной из этих лиан. Затем, по мере того как я буду отплывать от берега, потихоньку разматывай их. Когда первая кончится, привяжи к ней вторую. Вы, мастер Виль, возьмите карабин и смотрите в оба. Не исключено, что я опять напорюсь на гиппопотама. Тогда вы стреляете.

– Ну нет, месье Александр, – горячо перебил его Жозеф, – не допущу я, чтобы вы тут изображали ньюфаундлендскую собаку! Я сам вытащу негров.

– А я? – сказал Альбер. – Неужели ты думаешь, я буду сидеть и плести веревки, когда ты рискуешь переломать себе все кости?

– Оставь, Альбер.

– Да ни в коем случае!

– Давайте я вас помирю, господа, – вставил Жозеф. – Вы, месье Альбер, должны себя сохранить ради мадам Анны. У вас, месье Александр, есть мать. А у меня нет никого. Я уже рисковал своими костями по менее важному поводу, и не позже как сегодня утром. Так что нечего тут – я ныряю.

– Ладно! – сказал Александр. – Если мы слишком долго будем соревноваться в великодушии, это кончится плохо для тех двух бедняг. Идите, Жозеф. Это добрый поступок, и я буду у вас в долгу.