Тим Северин - По пути Синдбада

Войдя в гавань и бросив якорь, мы спустили на воду оба динги и в составе нескольких человек направились к пристани, где нас уже ждали представители портовых властей. Нас встретили весьма дружелюбно, и формальности были улажены в считанные минуты. Я пояснил властям, что мы пришли ненадолго — лишь для того, чтобы пополнить продовольственные запасы. Вернувшись в динги и направившись за покупками на базар, мы вошли в устье реки, миновали лодки, разгружавшие мешки с углем, затем прошли под мостом и направились дальше вдоль берегов, застроенных китайскими домиками под красными черепичными крышами. Базар располагался прямо на берегу, куда причаливали с уловом рыбачьи лодки, а также лодки с овощами и фруктами, подходившие к торговым прилавкам по нескольким узким протокам, впадавшим в реку. Когда мы приблизились к берегу, нам помогли пришвартоваться улыбчивые и доброжелательные местные жители. Через полчаса Тим Ридмэн, наш интендант, вернулся на берег в сопровождении рикши, доставившего тележку с сушеными грибами, овощами и фруктами. На базаре нас нашел управляющий местным банком, китаец. Рассыпавшись в комплиментах, он пригласил нас на ланч. Вероятно, мы удивили этого гостеприимного человека, ибо мы (а на ланче нас было трое) смели со стола угощенье, которым можно было бы накормить десятка два человек.

В тот же день мы ушли из Малакки. Я полагал, что мы доберемся до Сингапура за трое суток, но нам наконец-то повезло: задул устойчивый свежий попутный ветер, и уже во вторую ночь мы увидели на горизонте залитое светом небо — то были огни огромного города. На рассвете под полными парусами мы вошли в главный морской проход сингапурского порта, но оказалось, что мы избрали не тот проход: мы шли навстречу транспортному потоку. Я попытался связаться с портом по радио, чтобы запросить лоцмана и сообщить о местоположении нашего корабля, но все попытки оказались безрезультатными. Впрочем, я мог и не усердствовать в налаживании связи с берегом. В Сингапуре, самом большом порту мира, нас уже ждали, получив со стороны сообщение о скором подходе парусника под флагом Оманского султаната.

Вскоре к «Сохару» подошел катер, и на борт поднялся лоцман-китаец в белоснежном мундире и с переносной рацией на плече. Представившись, он сказал:

— Мне не приходилось бывать на паруснике, так что вы как командовали, так и командуйте и не заботьтесь о том, что вы идете навстречу транспортному потоку. Полагаю, что здешние правила не относятся к вашему кораблю.

Лоцман стал переговариваться по рации со встречными кораблями, оповещая их о приближении парусника, а мы пошли по проходу в порт мимо танкеров, плавучих нефтехранилищ, контейнеровозов, рефрижераторных и торговых судов. Грузовое китайское судно под красным флагом с желтыми звездами приветствовало «Сохар» несколькими гудками. Когда мы входили в гавань, лоцман, улыбнувшись, проговорил:

— Вас ждет торжественная встреча, организованная правительством Сингапура. Для этой цели портовые власти выделили вашему кораблю специальный причал.

На причале, к которому нас подтащил буксир, нас уже ждали: официальные лица, артисты, праздничная толпа, телевизионные камеры. Как только «Сохар» приблизился к пристани, оказавшиеся на причале танцоры, среди которых двое были одеты львами, под грохот барабанов и звон цимбал пустились исполнять красочный танец. Когда «Сохар» стал пришвартовываться, из толпы выступила вперед группа малайских девушек. Они с чувством пропели приветствие. Разумеется, на приветствие следовало ответить, и, когда кранцы [78] Кранец — обрубок дерева или грубая подушка, набитая мягкой пробкой и оплетенная растительным тросом, свешиваемая за борт для предохранения судна от трения о причал. «Сохара» коснулись причальной стенки, наш экипаж, устроившись на планшире, спел хором песню, обычно помогавшую нам в работе. На причале заулыбались. Наша нехитрая песня пришлась гостеприимным хозяевам по душе.

Из семи морей, лежавших на пути арабских мореходов Средневековья в Китай, мы, прибыв в Сингапур, прошли пять. Впереди лежало Южно-Китайское море, которое арабы делили на два: Кундранг и Канхай, но эти моря считались самыми опасными для плавания. Как сообщали арабские географы тех времен, в этих морях случаются ураганы, силу и буйство которых словами не описать. Моря эти — кладбища кораблей. Попав в бурю в этих морях, можно попытаться спастись, срубив мачты или выкинув за борт груз, но обычно лишь милость Аллаха может уберечь корабль от гибели. В этих морях обитают страшные демоны, которые временами появляются на палубе кораблей и расхаживают по ней, как по собственной вотчине. Во время шторма на мачтах вспыхивают таинственные огни, принимая различные очертания. Добрым знаком считается, если из этих огней складывается изображение птицы.