Тим Северин - По пути Синдбада

Памятуя о трудностях, сопровождавших наше прибытие, и резонно предположив, что и выйти из порта будет непросто, я стал заранее «подмазывать» местные власти. После того как я сделал небольшие подарки таможенникам и чинушам Специальной службы, мне вернули корабельные документы, паспорта экипажа и выдали разрешение на отплытие. Правда, не обошлось без заминки: некий службист попытался запретить моей дочери отплыть на «Сохаре», мотивируя тем, что она прилетела в Индию, а не приехала морем. Однако, встретив мой взгляд, суливший вымогателю мало приятного, он отступил без боя. Казалось, все вопросы улажены и ничто не помешает «Сохару» продолжить плавание. Однако не тут-то было. Таможня арестовала закупленные нами и хранившиеся на местном складе товары (продукты питания, древесный уголь и тросы), объяснив арест тем, что торговец, продавший нам тросы, не заплатил пошлину. Мне предложили или самому заплатить эту пошлину (равную, к моему изумлению, стоимости товара), или ждать, когда вопрос разрешится, на что уйдет по меньшей мере неделя. Ждать неделю, а то и больше, я, конечно, не мог хотя бы по той причине, что срок, позволявший моей команде сходить на берег, как раз истек к тому времени, когда портовые власти преподнесли мне неприятный сюрприз. Дальнейшее пребывание в Бейпоре означало незапланированный расход продуктов питания, а в будущем — неприятную экономию на еде. Взвесив все «за» и «против», я пошел на уступку, сообщив портовым властям, что готов с ними встретиться и полюбовно уладить возникший вопрос.

В тот же вечер я сошел с корабля на берег, где меня уже ждали. Собравшиеся представляли собой любопытное зрелище. Они выстроились в шеренгу по старшинству. Я начал, как генерал, обходить этот строй и, пожав каждому руку, выдавать заранее обговоренную мзду: от нескольких рупий нижним чинам до нескольких сот рупий начальству. Тем временем члены моего экипажа при свете луны, словно контрабандисты, переносили из открытого склада закупленные нами товары на судно. Последним в шеренге стоял сотрудник каликутской таможни, невесть как здесь оказавшийся. Не выразив удивления, я заплатил и ему, но этим дело не ограничилось. Он сообщил мне, что с тыльной стороны склада меня, сидя в такси, ждет заместитель начальника каликутской таможни, изъявивший желание со мной по-дружески попрощаться и получить в память о нашей встрече бутылку шотландского виски. «У этого чинуши губа не дура», — подумал я. На Малабарском берегу Индии шотландский виски стоил крайне дорого, если его вообще можно было достать. На арабских судах горячительные напитки не держат, но я на всякий случай припас несколько бутылок спиртного, был у меня и шотландский виски. Предчувствуя, что этот напиток понадобится, я захватил одну бутылку с собой. Подойдя к притаившемуся за складом такси, я вынул из портфеля бутылку, и она тотчас исчезла в открытом окне машины. Однако вместо обещанного дружеского прощания меня попросили заплатить за такси.

Морская змея

В час ночи во время отлива «Сохар» тронулся в путь. Если в Суре во время отплытия нам устроили эффектную прощальную церемонию, то здесь ее не было и в помине. Наше судно медленно двигалось к морю мимо призрачных очертаний пришвартованных к пристани кораблей, экипажи которых спали сном праведников. Должно быть, и «Сохар» походил на призрак или на судно былых времен, крадущееся в ночи с грузом контрабандного опиума, перевозившегося в Китай. Впрочем, совсем без провожатых не обошлось. Нас сопровождали нанятые мною две рыбацкие лодки, в каждой из которых один из лодочников держал на вытянутой руке штормовой фонарь. Лодки шли впереди «Сохара», одна слева, другая справа от нас, обозначая фарватер. Наконец наш корабль вышел из устья Бейпора и вновь закачался на волнах Аравийского моря. К корме «Сохара» подошли обе лодки, и я с планширя протянул рыбакам причитавшиеся им деньги. Вскоре лодки скрылись во мраке ночи, а «Сохар» продолжил свой путь.

В Каликуте оманцы обзавелись музыкальными инструментами — тарелками и двумя барабанами, — и теперь на баке по вечерам устраивались концерты: под грохот барабанов и звон тарелок пели и танцевали. В этом веселье участвовала и Ида: к ее удовольствию, ей поручили звенеть тарелками. Обстановка на судне, оставаясь рабочей, стала непринужденной. Матросы набрались опыта и теперь со сноровкой выполняли свои вахтенные обязанности. Новые паруса лучше ловили ветер, и «Сохар» шел быстрее. Приподнятой обстановке на корабле способствовала и хорошая еда, казавшаяся особенно вкусной после ужасной стряпни прежнего кока. Оманцы, оставив в Индии своих жен, по этому поводу нисколько не горевали. Наоборот, вспоминая о женах, они добродушно поддразнивали друг друга и, насколько я понял, с оптимизмом смотрели в будущее, предвещавшее новые амурные встречи на берегу.