Тим Северин - По пути Синдбада

— Поблизости от нашего корабля риф. Рядом с ним столько рыбы, что ничего другого не видно. И рыба непуганая: на меня — ноль внимания. Просто невероятно!

Через пять минут Дейв вынырнул снова, на этот раз с великолепным уловом: он добыл с десяток приличных рыбин, в шесть-восемь фунтов каждая.

— Ничего подобного мне видеть не приходилось, — сообщил Дейв, поднявшись на палубу. — Погрузившись, я чуть не угодил на спину огромной гаропы, должно быть, фунтов за пятьдесят. Но дело не в этом. Гаропы обычно плавают по одной, а тут я увидел по меньшей мере дюжину этих рыбин. Я их нисколько не испугал. Они продолжали неспешно плавать, как ни в чем не бывало, напоминая коров на пастбище.

Богатство подводного мира у берегов острова приводило в восторг наших морских биологов. В течение четырех дней, что мы стояли у Четлата, они не раз погружались в воду. Один из них, Эндрю, интересовался морскими звездами и моллюсками, — Посмотрите! — воодушевленно восклицал он, демонстрируя нам отвратительное на вид существо. — Уникальный моллюск! Такого мне видеть еще не приходилось.

И Эндрю бросал диковину в одно из стоявших на палубе многочисленных ведер с добытыми морскими звездами, крабами и кусками кораллов, на которых нашли приют другие обитатели моря. Украшением коллекции Эндрю являлась добытая им морская звезда с редким числом «лучей».

Дейв Таттл продолжал заниматься подводной охотой, по-прежнему удивляясь рыбному изобилию. Раза два ему удалось одним выстрелом наколоть на гарпун сразу двух плывших бок о бок рыб. Дейв поражался и разнообразию рыб, отметив, что видел даже таких, которые на мелководье обычно не водятся. Особенно он отличил увиденного им стофунтового губана, а также колонию рыб-попугаев, скрежетавших своими клювами, когда откусывали отростки кораллов. А когда эти рыбы отплывали от рифа, служившего им столом, они оставляли за собой след из молочного цвета взвеси.

А вот побывать на Четлате, кроме меня, не удалось ни одному члену нашего экипажа. На четвертый день стоянки «Сохара» у берегов острова офицер полиции смущенно сообщил мне, что министерство внутренних дел отменило разрешение на посещение острова, выданное мне индийскими дипломатами, и потому нам следует немедля уйти из вод Лаккадивов.

В стародавние времена арабские мореходы считали, что нынешние Лаккадивские острова входят в Дибайятский архипелаг, а географы тех времен иногда разделяли этот архипелаг на группу северных островов, славившихся изготовлением кокосовых тросов, и группу южных островов (известных ныне как Мальдивские острова), где делали каури — раковины, служившие у некоторых африканских и индийских племен разменной монетой. Арабские мореходы нередко заходили на Мальдивские острова, чтобы продать там свои товары и закупить панцири черепах, появлявшихся на берегу в несметном количестве в период откладывания яиц. Арабские географы полагали, что на архипелаге Дибайят властвуют женщины, а, согласно россказням моряков, перекочевавшим в книгу «Чудеса Индии», в этом архипелаге имелся остров, населенный одними женщинами и получивший в кругу мореходов название Остров женщин. Согласно рассказу, приведенному в «Чудесах Индии», к этому острову однажды пристал арабский корабль, экипаж которого, потеряв ориентацию в море и увидев наконец землю, решил, что обрел спасение. Однако этим надеждам сбыться не удалось. На острове мореходы были схвачены женщинами, сбежавшимися на берег огромным числом. Пленив моряков, они увлекли их в глубь острова, где, превратив в рабов, обрекли на каторжные работы. В результате все пленники погибли от истощения. Спастись удалось лишь одному мореходу, магометанину из Кадиса, которого спрятала у себя некая милосердная женщина. Этот моряк изготовил каноэ и вместе со своей избавительницей сбежал с негостеприимного острова.

Вполне вероятно, что источником дошедших до нас легенд об Острове женщин послужил Миникой, самый южный остров из Лаккадивов, несомненно посещавшийся арабскими мореходами, которых, видимо, поразил уклад жизни на этом острове. На Миникое и в самом деле в давние времена предводительствовали женщины. Они владели домами, передававшимися по наследству лишь женщинам, и принимали все важные решения. Мужчинам отводилась подсобная роль: добывание пищи (главным образом кокосов и рыбы). Когда мужчина женился, он принимал имя жены и переходил жить в ее дом. Возможно, положение это имело причиной то, что женщины Миникоя постоянно составляли на острове большинство населения, ибо мужчины, будучи моряками, часто находились вдали от дома. Немаловажно и то, что в те времена Миникой (как и другие Лаккадивские острова) находился в зависимости от Каннанорского царства (располагавшегося на территории Индии), которому платил ежегодно дань в виде кокосовых тросов. Царством же этим правили женщины, наследуя трон друг у друга.