Анатолий Мамонов - Встречи на берегах Ёдогавы

Синонимом мира, правды, чистоты стал для поэта Усами коммунизм:

Позже я видел его ребенка — мальчика по имени Сусуму. Видел в Москве, куда он приезжал погостить к отцу, и в Японии, в Иокогама, — я приезжал к ним в гости на электричке из Токио. Застенчивый, худенький мальчуган был рад Москве и особенно ее здоровому умеренному климату — от мучившей его астмы почти не осталось и следа. Это ему, только что родившемуся, отец посвятил когда-то стихотворение «Одновременно», полное щемящей боли и опасений за его судьбу в тревожном мире:

…Отгремели залпы орудий, смолкли винтовки, кончилась мировая война. Но долго еще чадили развалины Хиросимы и Нагасаки. В 1951 г. Япония стала формально независимым государством. Был заключен сепаратный японо-американский мирный договор. Но не случайно поэт не видит во взгляде родины радости. Он не видит ни «благоденствия», ни «свободы», якобы наступивших после подписания договора. Сотни военных баз чужеземцев, подобно язвам, покрывают тело страны! Тогда-то и появилось проникнутое безысходной тоской стихотворение «Грустные глаза».

У поэта, живущего жизнью народа, нет более высокой цели, чем труд на благо народа, чем борьба за его интересы. А для народа главное — мирная жизнь. Этими мыслями проникнуто творчество Усами того периода.

В префектуре Гумма есть гора под названием Мёги. Когда американцы попытались использовать склон Мёги для маневров, местные жители дружно воспротивились этому. Они одержали победу, и Усами создает патриотическое стихотворение, которому предпослан эпиграф из знаменитой антологии древней японской поэзии «Манъёсю»:

Поэт как бы принимает эстафету мира, передаваемую из поколения в поколение простыми людьми Японии. Для них гора Фудзи всегда была олицетворением мира и независимости их родины…

Неподалеку от деревушки Сомагахара, что в префектуре Гумма, находится американский военный полигон. Не на пустыре, нет. Огромная площадь его принадлежала крестьянам. Теперь же местным жителям разрешено находиться на территории запретной зоны только по воскресеньям. Женщины собирают здесь траву для корма скоту, а дети — стреляные гильзы…

Горечью и сочувствием соотечественникам, у которых отняли землю, нежной любовью к детям, лишенным детства, окрашено стихотворение Усами «Дети, трава, цветы и упряжка».

Усами ненавидит войну, но пишет о ней, ибо нельзя молчать, когда бомбы падают на землю Вьетнама:

Усами любит свою страну, свой народ, он реалист, гражданин, современник своей эпохи. Поэзия его питается соками жизни. Боевая, кипучая, бьющая через край жизнь — неиссякаемый источник вдохновения Усами. «Осенняя песня» — творческое кредо поэта. Поэт клеймит своих противников в искусстве, утверждая нерасторжимость «эстетики» и «политики», этих двух «кровных сестер». Усами не только воспевает лучшую жизнь, но и борется за нее.

Еще будучи студентом, Усами Наоки записал в своем дневнике: «Двадцать первого февраля я видел кровь на лице товарища, кровь от удара дубинкой». Впоследствии эти слова стали эпиграфом к стихотворению «Зимой распустились цветы». Стихотворение гневно осуждает насилие, дышит верой в приход весны и свободы. Написано оно в 1952 г. В тот год особенно обострилась классовая борьба в Японии. В Корее продолжалась американская интервенция. Дымились трубы японских заводов, «делавших» дивиденды на спецзаказах, когда патриоты Японии, движимые чувством протеста, вышли на первомайскую демонстрацию. Бескрайнее людское море бушевало на Народной площади перед императорским дворцом — полмиллиона трудящихся! Развевались на ветру алые полотнища. Люди требовали прекращения американской интервенции в Корее, улучшения условий жизни, демократических свобод. Требовали, чтобы здесь, на бывшей Императорской площади, разрешены были манифестации и собрания.