Анатолий Мамонов - Встречи на берегах Ёдогавы

Мир современной японской поэзии богат и многогранен. Множество школ и направлений уживаются на японском Парнасе, прославленном гениями древности Хитомаро и Нарихира, поэтами средневековья Басё и Бусоном, и уже в XX в. — зачинателем реалистической поэзии Исикава Такубоку и отцом японского символизма Хагивара Сакутаро. Есть поэты, прошедшие суровую школу классовых битв 20-х и 30-х годов: Канэко Мицухару, Оно Тосабуро, Цубои Сигэдзи. Есть поэты, такие, как Фукагава Мунэтоси из Хиросимы, которые пишут о прошлом, чтобы атомная трагедия не повторилась в будущем. Есть и поэты отчаяния, и поэты, хранящие традицию: «Прекрасное всегда печально, а печальное всегда прекрасно».

Одни витают в облаках, другие борются за жизнь, за лучшее будущее для человека — кто в Токио, кто на берегах Ёдогавы, где родились всемирно известные поэт Мацуо Басё, писатель Ихара Сайкаку и драматург Тикамацу Мондзаэмон — «японский Шекспир».

…Узенькая, в разноцветных вечерних огнях, оживленная улочка Эбисубаси когда-то называлась Сибаиура, что значит Театральные задворки. Здесь исстари находятся пять театров. Но я пришел сюда, чтобы взглянуть на двухэтажный домик у одного из перекрестков. В нем в 1903 г. родился один из известных поэтов современной Японии, Оно Тосабуро.

Невольно замедляю шаги… Свет в окнах не горит, и здание кажется мрачным, необитаемым. Старинное строение безмолвно. Но я знаю: когда-нибудь оно заговорит — иероглифами врубленной в стену мемориальной доски. Японским читателям широко известны сборники стихов Оно Тосабуро — «Осака», «Пейзажи», «На берегу океана», «Оскверненная Фудзи», «Путешествие по вертикали». Высоким мастерством отмечены и книги поэта, посвященные теории стихосложения: «Поэзия и творчество», «Заметки о современной поэзии», «Введение в современную поэзию». В дни его пятидесятилетия о нем восторженно писали: «Нашего любимого народного поэта… можно назвать поэтом мирового масштаба».

Впервые я встретился с Оно Тосабуро на вечере литераторов Осака и советских переводчиков в местном Дворце культуры. Я прочитал тогда свой перевод его антивоенного стихотворения «Мания коллекционирования новых слов». Потом эти стихи прозвучали по-японски в исполнении автора…

И вот он идет рядом со мной, захваченный людским потоком, и с жаром рассказывает о родном городе, о его достопримечательностях, об улицах, где он жил, где прошла его юность…

Когда-то во времена «бакуфу» — военно-феодального правления — здесь в районе Сэннитимаэ не было обжигаемых светом реклам домов и домиков — разноэтажного скопища камня, стекла и металла. Эти места прославились массовыми казнями непокорных режиму, совершавшимися по приказу сёгунов, узурпировавших много веков назад власть императора.

В одной из улочек мы забрели в уголок, поразивший меня экзотикой и поэтичностью.

Еще издалека заметна толпа, а над ней клубы дыма. Там, за пиджаками и кимоно, маленький храм-святилище, едва различимый в уличном полумраке. Перед входом — курильница. А чуть в стороне от шумной толпы прохожих — почерневший от прожитых лет, поросший зеленоватым мхом невозмутимый каменный будда Мидзукакэфудо. Он скрывается в полутьме от любопытных взглядов туристов, окутанный ароматом курительных палочек, но Оно-сэнсэй [2] Сэнсэй — учитель (почтительное обращение к уважаемому человеку). подводит меня к нему и рассказывает о его чудесной силе.

Стоит зажечь курительную палочку и окурить себя священным дымом, как душа тотчас очистится от скверны. Но это еще не все. Во имя счастья, удачи, здоровья, во исполнение любого желания нужно лишь набрать ковшом воды из сосуда, стоящего перед божеством, и плеснуть в будду, которого жжет вечный огонь. За это будда непременно отблагодарит.

Чинной тишины, свойственной святым местам, здесь нет. Паломники — молодежь — веселятся.

— Пусть мой муж будет красивым! — смеется незнакомка и гонит ладонью дым на своего супруга.

Но есть серьезные лица: благоговейно сложив ладони, молится девочка лет четырнадцати. Закончив молитву, замечает нас и смущенно улыбается.

— Чего вы ждете от будды, если не секрет? — спрашиваю я у нее.

— Хочу, чтобы мама с папой были счастливы, — грустно отвечает девочка.

— Видно, не ладят в семье, — поясняет мне Оно-сэнсэй. — Обычно школьники желают одного: успешно сдать экзамены.

— Кстати, — добавляет профессор, — мы почти у цели. — И в голосе его звучит обнадеживающая нотка.