Грэм Грин - Путешествие без карты

Несмотря на это, у всех англичан есть радиоприемник: ровно в шесть они включают его и слушают программу из Давентри, но даже это унылое развлечение им едва-едва доступно: Западный Берег губит любой приемник. И вторя выпивке и беседе, чихают, стонут и свистят могучие приемники до одиннадцати часов вечера. Этот пронзительный шум, доносящийся через Атлантику, все-таки дает им ощущение связи с родиной. Ну а к одиннадцати часам все уже так пьяны, что перестают о ней тосковать.

Что же касается интриг, которые хоть как-то разнообразят удушливо жаркие дни, пропитанные влагой, и заставляют хоть немножко расшевелиться, почувствовать, что ты чего-то стоишь, — я был свидетелем двух из них. В Монровию прибыл некий джентльмен, широко известный в финансовых кругах; он хотел получить для крупного английского треста концессию на монопольную добычу золота и ценных минералов в глубине страны и разогнать всех одиночек-старателей вроде Ван-Гога. Мне об этом рассказывали еще в Бо. Приехал он в удачное время, за два месяца до президентских выборов, когда всем позарез нужны были деньги, и был готов истратить тридцать тысяч фунтов на то, чтобы сварганить это дело побыстрее. Единственная опасность заключалась в том, чтобы не поставить на неверную лошадку, но во время либерийских выборов риск невелик: сейчас, например, никто всерьез не сомневался, что президентом останется мистер Барклей. К несчастью, через несколько дней после приезда финансист заболел, так и не успев повидать президента, и никто не мог разубедить либерийских министров в том, что это хитрый ход, рассчитанный на то, чтобы сбить цену на концессию. Они были олицетворением ледяной вежливости, но явно желали показать, что тоже своего не упустят.

Другая интрига носила дипломатический характер и касалась королевского юбилея в Англии [52] Празднества по случаю 25-летия царствования короля Георга V. . Министр иностранных дел долго уговаривал английского поверенного в делах сходить в церковь и послушать проповедь министра просвещения. В этом не было никакой политической подкладки — просто министр иностранных дел был серьезный молодой человек, лишенный всякого чувства юмора, он полагал, что всякому полезно сходить в церковь, а служба в здешней церкви мало чем отличается от англиканской. Но его воспитательный пыл дал возможность английскому поверенному в делах произвести дипломатическую акцию. Он заявил министру, что не только сам прибудет в церковь, но и приведет всех английских подданных, а может быть и представителей других иностранных держав, если в это воскресение министр просвещения упомянет в своей проповеди королевский юбилей. Я думаю, что министр иностранных дел был несколько озадачен; он сказал, что должен посоветоваться с министром просвещения, но — увы! — мне пришлось уехать из Монровии, так и не узнав, была ли заключена эта сделка.

Стоит ли удивляться, что самые темпераментные представители этой интернациональной колонии жаждут более бурной жизни. Они живут на самом краю страны, ни один из них не отважился вступить в нее глубже чем на несколько десятков миль; у них самые убогие и ошибочные представления о местных племенах; правда, правительство отнюдь не одобрило бы ни более продолжительных путешествий по стране, ни более глубокого знакомства с ней. Был ведь такой случай, хотя и много лет назад, когда английский посланник поднял в Монровии флаг Великобритании, пытаясь воссоздать в миниатюре мятеж в Иоганнесбурге, но результаты были такие же плачевные, как и последствия налета Джеймсона [53] Дженмсон Леандр Стар (1853–1917) — сподвижник Сесиля Родса, управляющий английской Южноафриканской компанией в Родезии. С 600 солдатами при поддержке недовольных иностранных поселенцев произвел в 1895 г. налет на Трансвааль, пытаясь присоединить всю Южную Африку к Британской империи. Был пойман бурами и отдан в Англии под суд за самоуправство. . Я не думаю, чтобы владельцев магазинов или иностранных представителей в Монровии обуревали империалистические инстинкты, нет у них и особых причин жаловаться на местное правительство. Тут куда меньше проявляется расовая неприязнь по отношению к белым, чем в большинстве европейских колоний по отношению к черным, и, по-моему, всякий беспристрастный наблюдатель поразился бы умеренности черных правителей. Все тяготы, которые приходится переносить здесь белым, разделяют с ними и местные жители: отсутствие канализации, медицинской помощи, связи.