Тим Северин - По пути Ясона

— Пора устраивать конкурс, — заметил Питер Уилер, — пусть народ гадает, сколько пород дерева пошло на галеру.

Едва сломанное весло починили, мы вышли в море и обогнули дельту реки Йесилырмак, которая по сей день выносит в Понт Евксинский камни и песок к северо-востоку от Самсуна. Карта адмиралтейства предостерегает: «Внимание, характерно обмеление, не следует подходить к берегу ближе чем на 5 миль в виду мыса Ирис». Мы же, как и подобает галере, двигались менее чем в 200 метрах от берега, приближаясь к потоку белесой воды, что вырывался в море из речного устья.

— Тут вроде должны водиться осетры, — с надеждой проговорил Питер Уилер, насаживая на острогу наживку. — Я бы не отказался от осетровой икры на завтрак.

— А разве осетров ловят не сетями? — поинтересовался у него из-за спины некто, не сведущий в рыбной ловле.

Разговоры стихали по мере того, как «Арго» уходил все дальше от гавани. Некоторые члены экипажа мучились похмельем — последствием затянувшейся до глубокой ночи прощальной пирушки в Самсуне; двое или трое не могли даже пошевелиться. Галера же, по недавно приобретенной дурной привычке, норовила подойти ближе к берегу, хотя мы натянули парус, чтобы выйти в море.

— Почему бы всем не перейти на корму? — вдруг предложил Ник. — Это должно помочь.

Двумя месяцами ранее, вскоре после выхода из Волоса, мы уже пробовали нечто подобное — переместили все вещи на борту на корму, чтобы оценить, повлияет ли это на ход галеры. Тогда существенной разницы мы не заметили, но теперь у нас были все основания вновь прибегнуть к этому способу. Команда — и вполне здоровые, и похмельные — перебралась на корму и сгрудилась под кормовым возвышением. Места было маловато, поэтому они стояли, другие пристроились на бортах, а третьи взгромоздились на плечи товарищей. Так или иначе, мы перенесли на корму более тысячи килограммов! Эффект оказался поистине чудесным: нос галеры немного приподнялся, и внезапно корабль взял на 15 градусов круче к ветру.

— Ур-ра! — завопил Сет. — Больше никаких весел! Здравствуй, Грузия!

По правде говоря, предложение Ника значительно скрасило нам остаток путешествия. По всей видимости, попытка, предпринятая в греческих водах, была недостаточно радикальной: если уж перемещать балласт, так уж, что называется, от души. Теперь мы изменили схему размещения груза на борту: в частности, перенесли на корму оба якоря, также перетащили туда наиболее тяжелые бочонки и передвинули ближе к корме канистры с водой, пусть даже это означало, что отныне повару придется ходить по палубе туда-сюда. Еще мы стали внимательнее следить за тем, где располагаются члены экипажа, и безжалостно подавлять стремление кучковаться на носу. Стремление это было вполне понятным — нос отлично защищал от ветра, и там находились владения кока Пита, а кому не хочется в неурочный час подкрепить силы булочкой и чашкой горячего…

Аполлоний пишет:

Анатолия является одним из тех уголков планеты, где люди впервые начали обрабатывать руду, и причины этого легко понять, разглядывая побережье к востоку от Самсуна. Песок здесь черный или темно-темно-серый, поскольку почва содержит много железа. Этот черный песок настолько богат железом, что песчинки притягиваются магнитом, а самый черный песок можно сплавить на костре! Железо в бронзовом веке ценилось столь высоко, что этот металл служил и данью правителям, и наградой победителям на состязаниях, и самым щедрым даром. Греки, как мы уже видели на Лемносе, верили, что умению обрабатывать металлы их научил бог Гефест. Если же, как оно, вероятнее всего, и было, это умение распространилось на ойкумену из Анатолии, тогда освоение металлообработки, скорее всего, шло тем же морским коридором, которым воспользовались Ясон и его спутники.

В «Аргонавтике» мы находим свидетельства того, что торговые связи между Грецией и Анатолией существовали еще до плавания Ясона. Возможно, «Арго» стал первой греческой галерой, прошедшей все анатолийское побережье, но греки наверняка бывали тут и ранее — приходили по суше или, что скорее, приплывали на местных судах. Не один Фрике на золотом баране пролетел над Анатолией до Ясона; в Синопе, по преданию, аргонавты встретили трех греков — Деилеонта, Автолика и Флогия, которые жили там «с тех пор, как от них Геракл удалился» (имеется в виду поход Геракла на амазонок), и с радостью присоединились к соотечественникам. Предположение о том, что существовал хорошо известный морской путь вдоль побережья, подкрепляется и тем фактом, что Ясон повстречал четверых своих двоюродных братьев, плывших из Колхиды. Четверо юношей — Китисор, Фронтис, Мелас и Арг — были сыновьями Фрикса от царевны Халкионы, дочери колхидского царя Эета, на которой Фрике женился в земле золотого руна. После смерти отца юноши решили отправиться на его родину и потребовать свое наследство — «Афамантовых ради сокровищ». Выйдя из Колхиды на тамошнем корабле, они добрались до Гиресуна, когда разразился шторм. Разыскивая укрытие от северного ветра, должно быть, направляясь в гавань Гиресуна, колхидский корабль налетел на скалу и разломился. Юноши очутились в воде, и их выбросило на остров, посвященный богу войны Аресу. Именно на этом острове их и обнаружили аргонавты.