Тим Северин - По пути Ясона

Остаток вечера тоже прошел не слишком весело. Ид, записной хвастун, перебрал неразбавленного вина и стал насмехаться над Ясоном, который сидел поодаль от остальных, «нерешимости полон». Получив выговор от Идмона, Ид оскорбил и того, и дело наверняка дошло бы до драки, не вмешайся певец Орфей, который тронул струны кифары и запел длинную песню о том, как был создан мир. Ночь провели на берегу, а поутру Тифис, «искусный кормчий», пробудил товарищей ото сна и стал «побуждать, чтоб взошли на корабль». Все расселись по скамьям, в соответствии с вытянутым накануне жребием. От необходимости метать жребий избавили только Геракла и Анкея: двое самых могучих членов экипажа уселись на центральную скамью, где могли принести наибольшую пользу.

На нашем «Арго» мы придерживались схожей схемы размещения: Марк и Майлз, наши лучшие гребцы (каждый выступал за команду своего университета), заняли крайнюю от кормы скамью, где все прочие могли их видеть и откуда они сами могли задавать темп. У нас имелся некомплект экипажа — лишь четырнадцать человек вместо двадцати; поскольку один стоял у кормила, а другой готовил, на веслах оставались всего двенадцать. Впрочем, пока этого было достаточно. Хитрость заключалась в том, чтобы заставить галеру двигаться ровно на скорости приблизительно 3–3,5 узла. Конструкция «Арго» была столь удачной, что корабль сохранял эту скорость, даже когда на веслах сидели всего десять человек. В итоге два члена команды имели возможность отдыхать по пять минут, а потом они сменяли тех, кому выпала очередь предаваться отдыху следующими. И «Арго» тем самым, не теряя темпа, двигался на юго-юго-восток через Волосскую бухту в направлении городка Афиссос.

Как гласит один вариант предания об аргонавтах, Афиссос был первой остановкой Ясона и его спутников. Причина состояла в том, что «Арго» отказался выносить «могучую силу» Геракла. Чудесная говорящая ветвь в днище корабля застонала, когда Геракл впервые ступил на борт, а вскоре сообщила, что героя нужно ссадить на берег, ибо его тяжесть чрезмерна. Потому-то жители Афиссоса до сих пор превосходят ростом население соседних городков и деревень: ведь они — потомки самого Геракла. Разумеется, в конце бронзового века на месте нынешнего Афиссоса имелось микенское поселение — на берегу обнаружены осколки микенской посуды, и реальная причина остановки «Арго» могла быть, так сказать, более мирской: близ Афиссоса в море впадает кристально-чистый ручей. Сегодня его вода по трубам идет в фонтаны на центральной площади городка, однако, наполняя две глиняные амфоры, мы слышали, как она булькает у нас под ногами. Вполне логично, что Ясон задержался здесь, чтобы пополнить запасы питьевой воды перед долгим путешествием. Также логично, что здесь могли сойти на берег те члены команды, которые передумали отправляться в дальний поход, в том числе и Геракл (впрочем, в большинстве версий предания говорится, что он сопровождал аргонавтов до Мраморного моря).

На современном «Арго» желающих сойти на берег не нашлось. Пятнадцать миль от Пефкакии до Афиссоса — очень комфортное расстояние для первого перехода, достаточное, чтобы размять мышцы и не слишком при этом утомиться. Сойдя на берег, мы столкнулись с Дядюшкой Джоном. Он приехал сюда, обогнув бухту; разумеется, у него нашелся тут знакомец, владевший винодельней, и Джон с энтузиазмом потрясал пластиковой канистрой с домашним вином. Рядом стоял школьный учитель из Афиссоса, подтолкнувший нам навстречу двух маленьких девочек с букетами роз. «Кало таксиди!» — пропели они, вручая нам цветы. Путешествие началось.

Должно быть, Аполлон внял жертве, принесенной Ясоном и его товарищами, поскольку в первые дни плавания погода аргонавтам благоприятствовала. Едва они покинули стоянку, задул попутный ветер, и сразу же поставили парус. Аполлоний пишет:

Аргонавтам XX столетия такой удачи не выпало. Первые три дня нашего плавания то стоял полный штиль, то задувал встречный ветер, словно стремившийся задержать галеру. Команда не вставала с гребных скамей, медленно выводя «Арго» из бухты; наше продвижение напоминало бесконечную прогулку по пустыне. Уже через час на ладонях вспухли мозоли — наши «опознавательные знаки», которые сошли только после окончания экспедиции. Впрочем, гребцы были готовы к мозолям, каждый из них имел собственную теорию относительно того, как бороться с этой напастью. Одни протирали ладони спиртом, другие надевали хлопчатобумажные перчатки или обматывали уключины тканью… Увы, радикального способа исцеления так и не нашлось. Мозоли возникали, набухали, прорывались, снова набухали, опять прорывались и твердели. Когда же мы сочли, что ладони достаточно загрубели, контакта с морской водой оказалось достаточно, чтобы рассеять нашу уверенность: вода размягчила наросты, мертвая кожа слезла, оставив весьма болезненные ссадины. А если кому-то и удавалось не намочить мозоли, они все равно лопались — руки ведь практически постоянно сжимали весла, — и под мертвой мозолью возникала следующая.