Александр Сорочинский - В таёжных дебрях Подкаменной Тунгуски

До самого вертолёта провожал экспедицию егерь Андрей со своим неразлучным белым медведеподобным псом «Цыганом». В глазах его была такая смертная тоска, что больно было смотреть. Он уже привык к здешней жизни, к своему одиночеству, но приезд экспедиции всколыхнул его, оживил воспоминания, заставил задуматься о правильности выбранного пути. Он снова остался на Тунгуске. Надолго ли?!

По возвращению в Москву Саша Гагарин как-то потух, посерел, стал просто полноватым молодым человеком, ворчливым, скучноватым, немного обрюзгшим и совсем неинтересным (по словам Тани). Роман, мгновенно и ярко вспыхнувший, так же быстро и погас, сойдя на «нет». Всё «возвратилось на круги своя»: Таня вернулась к мужу, привезя ему, как и обещала, ветвистые рога, правда он о них не знал, а грустный Саша остался у разбитого корыта.

Дашка осенью вернулась к своему прежнему хозяину Валентину и продолжила работу по своей основной специальности – белочницей. То ли она осознала свои ошибки, то ли Валентин снизил уровень требований к ней, но как-то они всё-таки ужились.

Никита по-прежнему пил и пока не мог вырваться из круга внезапно свалившихся на него моральных проблем. Добывал требуемый от него минимум пушнины, да и то, очень неохотно.

Секретарша Валя утешилась с разнорабочим Володей из отряда Гагарина. В Москве у них начался бурный роман, и Валя приступила к строительству новой счастливой семейной жизни с ним. Как говорится: любовь, да совет!

Женатый Иван встречался со своей возлюбленной Зоей только на работе, ожидая нового полевого сезона, когда они снова, открыто, смогут жить вместе. Похоже, Зоя помогала ему примириться с мучительной аллергией, на комариные укусы, сопровождавшейся нестерпимым зудом и расчёсыванием в кровь всего тела. Сменить профессию он пока не смог решиться. Интересно, как долго будет продолжаться его двойная жизнь?

Колю Проскурина утвердили, наконец, официально, в должности начальника отряда, фактически давно занимаемой им. Я был этому очень рад. Успехов ему!

Николай Грабов прижился в экспедиции, женился на полной романтичной девушке – камеральщице Любе, которая была моложе него на двадцать лет. Как выяснилось через много лет, этот странный брак, неожиданно для многих, оказался крепким, удачным и долговечным.

Борис Константинович остался начальником экспедиции, хотя и поговаривал о слабом здоровье и возможном скором уходе с полевой работы. Пашка поступил в институт на геологический факультет, но каждый полевой сезон ездит с отцом.

Слава разочаровался в таёжной полевой жизни и больше в экспедицию не поехал.

Витя – курьер по-прежнему ездил на полевые работы, но порадовать маму женитьбой так и не смог, однако не терял надежды и, продолжал активный поиск невесты.

Я, Денис, Лёша – «Ус» и Толя – «папа Булкин» окончили университет и разбрелись: мы с Денисом – по распределению в центральные районы России, Лёша и Толя по месту жительства – в подмосковные геологические организации.

Нефтеналивной танкер НТ-64 Енисейского пароходства поднимают в урочище Щеки на реке Подкаменная Тунгуска © фото Енисейского пароходства

Общими усилиями геологов (в то числе и нашей экспедиции) нефть и газ в районе фактории Куюмбы были найдены в промышленных количествах. Это позволит после полного освоения месторождений не проводить сюда дорогостоящие нефтеналивные баржи через опаснейшие пороги нижнего течения Подкаменной Тунгуски.

А получили пробоины и затонули на этих порогах за время судоходства десятки барж с различными грузами.

Некоторые «кораблекрушения» дали названия порогам, на которых произошли. Например, на пороге Мучном ещё в дореволюционное время затонула большая баржа с мукой.

Буксируемая баржа БРП-1028. в Большом пороге реки Подкаменная Тунгуска © фото Енисейского пароходства

В окрестных таёжных лесах на обширных пространствах вырубили огромное количество деревьев (в том числе и кедровых) для создания широких и протяжённых просек – для геодезистов, и площадок – под буровые и стоянки обслуживающей их техники и жилые помещения людей. Несанкционированный, браконьерский отстрел всего, что шевелится: на зимниках – пришлыми водителями тяжёлой техники, и вокруг осваиваемых скважин – буровиками, – привёл к истреблению и массовому уходу в ещё существующую нетронутую тайгу зверей, в том числе и ценнейших пушных видов: соболя, горностая, белки. Немногочисленные егеря были просто не в состоянии противостоять этому массовому разбойничьему натиску вооружённых до зубов пришлых чужаков, совесть которых не была обременена какими-либо моральными рамками по отношению ко всем этим копытным, лапчатым, крылатым и хвостатым представителям местной фауны, и нещадно истребляемых ими. В результате этого разнузданного браконьерства пушной промысел здесь со времён нашей экспедиции уменьшился в несколько раз!