Люциан Воляновский - Жара и лихорадка

На Ниле, Ганге, Тигре, Евфрате и Янцзы родились великие цивилизации. Но в те времена население не было столь многочисленным, не увеличивалось с теперешней быстротой, города не были такими разросшимися, а загрязнение рек не представляло такую проблему, как сегодня.

Статистики жестоки в своей откровенности. Из года в год 500 миллионов человек болеют либо от нехватки воды, либо от ее загрязненности. Трудно подсчитать и подвести здесь баланс несчастий и страданий, да и материальных потерь. Больше других страдают дети. Пять миллионов новорожденных ежегодно умирают от болезней, вызванных грязной водой, которую пьют их матери.

Не только врачи беспокоятся о пресной воде. О ней все время помнят люди, разрабатывающие планы развития промышленности. Мы должны построить бумажную фабрику? Потребуется 100 литров воды для производства одного килограмма бумаги. Мы должны построить текстильную фабрику? Построим, но при условии, что фабрике будет гарантировано 600 литров воды для выработки одного килограмма шерстяной пряжи. Три с половиной тысячи литров требуется цементному заводу для производства одной тонны цемента и 20 тысяч литров — для производства только одной тонны стали.

Как удивились бы тайцы, живущие вдоль «мокрой дороги», если бы узнали, что кому-то из них не хватает воды. «Мокрая дорога» — это название, которого нет в атласах, я придумал сам для определения единственного пути, ведущего в одну из деревень в районе Бангкока. Другого подъезда туда нет… Мы проплываем мимо бензозаправочной станции, обслуживающей моторные лодки, по обеим сторонам широкой водной артерии — лавчонки на лодках, на лодке же выезжают жители из домиков, чтобы выпить бутылочку апельсинового сока, и, пока продавец откупоривает бутылку, лодка покачивается на волнах. Из домов с окнами без стекол доносятся звуки включенных телевизоров. Они могут принимать одну и ту же программу на английском и тайском языках. Комментарий, естественно, не совсем идентичен, поскольку не все английские выражения можно буквально перевести на тайский и наоборот. Медицинский консультант в университете Бангкока англичанин мистер Уорд рассказывает мне, что его дети предпочитают смотреть вестерны в тайской интерпретации, потому что в этом варианте больше шума и крика…

Наконец мы прибыли. Входя в дом, все время смотришь себе под ноги, иначе можешь упасть в воду со скользкой доски, которая качается на волнах, поднявшихся от нашей моторки. С нами вместе приехал сын хозяина, студент-медик. Утром я видел его на занятиях в лаборатории. В его темной комнате около статуэтки Будды стоит телевизор, на стене рядом с расписанием занятий по физике буддийские изречения о жизненных правилах. С экрана телевизора идут к этим людям чуждые им ковбойские фильмы.

Гостеприимные хозяева приносят чашки с рисовой водкой. Мы опускаемся на колени перед столом, где стоит простая, но на редкость вкусная еда. А жажду мы утоляем молодыми кокосовыми орехами, верхушку которых срезаем острым ножом.

Не сразу привыкаешь к тому, что за окном не слышно ни стука сандалий, этой музыки азиатской улицы, ни шуршания автомашин по асфальту. Хлюпанье воды перекрывается гулом моторов и призывами торговцев, плавающих на лодках, наполненных товаром, от дома к дому.

Но какие-то проблемы здесь решаются очень просто: надо иметь немного риса и перед самым обедом забросить под домик сеть, которая всегда вытягивается с уловом. Рыбка получше идет прямо в горшок, а остальная выбрасывается обратно, потому что Будде неугодно, чтобы живых существ убивали напрасно. Пепельниц на столе нет: пепел и окурки бросают прямо в воду. Течение здесь довольно быстрое, и поэтому — как уверяют меня хозяева — комары не размножаются, а следовательно, нет проблемы малярии; скорее обыкновенный грипп представляет угрозу. Господин Уорд говорит, что люди, черпающие воду прямо из-под пола, должны сначала пропустить ее через центрифугу, а потом вскипятить. Но, по-моему, ни в том доме, где мы сидим, ни в любом другом этой деревни на воде никто этого не делает. Во-первых, ни у кого нет центрифуги, а во-вторых… Но не хватит ли и этого…

Здесь дети сначала учатся плавать, а ходить потом. На открытой террасе без перил, которая служит одновременно и пристанью для лодок, ползает голый карапуз, похожий на маленькие статуэтки Будды, которые украшают деревенские пагоды. Карапуз подползает к самому краю террасы; я встаю и хочу перенести его в безопасное место, но родители останавливают меня. Через минуту ребенок плюхается в воду, и раздаются восторженные возгласы. Восхищенные родители с гордостью смотрят на свое потомство, которое на мгновение вынырнуло из желто-мутной воды. Малыш бьет по воде ручонками, а течение постепенно относит его. Он снова оказывается под водой… Когда его головка показывается метрах в тридцати от нас, старший брат бросается в воду и вытаскивает ребенка из реки, как игрушку. Тайцы, обожающие своих детей, не умирают от страха, когда те барахтаются в воде.