Мишель Пессель - Тигр на завтрак

Обрядившись в пижаму, я вышел на веранду бунгало, чтобы глотнуть свежего воздуха. К моему вящему разочарованию, снаружи аромат был и того хуже. Едва я переварил эту неприятность, как заметил, что на меня уставились сотни глаз. На кирпичной стене, отделявшей нас от улицы, грозя развалить ее, скопилась огромная масса непальцев, которые хохотали до упаду и весело переговаривались. За одну ночь стадо свиней стало главной достопримечательностью города. Сотни крестьян и носильщиков грузов с детьми на руках удивленно глазели на огромных бело-розовых чудовищ, так отличающихся от тощих маленьких черных непальских свиней с длинной чахлой щетиной.

В течение трех недель нам приходилось мириться с этим соседством, положившим конец нашему уединению и истощившим драгоценный запас духов Мари-Клер.

Мы молились о том, чтобы поскорее настала суббота, и мы смогли бы, наконец, отправиться в Ичангу, т. к. заслужили глотка свежего воздуха, которым прежде славилась долина.

Борис предупредил, что мы выйдем на заре. Когда я поднялся в его квартиру, было десять, а Борис возлежал в ванне и читал роман.

— Буду через минуту! — крикнул он. — Позовите мне посыльного. — Я пригласил служащего, и вскоре Борис занялся инструктажем на непальском. Казалось, это никогда не кончится.

Мы смогли отправиться не ранее двух часов дня. Меня не удивило, когда я стал свидетелем того, как на ступеньках крыльца отеля вокруг Бориса появились десятки деревянных корзин, железных ящиков и прочего багажа. Можно было подумать, что мы отправляемся на Эверест. Это стало еще более очевидным, когда в отель цепочкой вошли десять носильщиков грузов. Рыская вокруг, я обнаружил корзину французского вина, бесчисленное количество бутылок водки и массу других грузов, которых хватило бы для того, чтобы целый полк мог бы отпраздновать Рождество.

— Сегодня я займусь готовкой, — торжественно объявил Борис. — Я приготовлю такой борщ, какого вам еще не приходилось пробовать.

С этим мы погрузились в три лендровера — Борис, Ингер, Мари-Клер и я — вместе с десятком носильщиков грузов, двумя поварами и низеньким непальским подрядчиком, который, по расчетам Бориса, за сутки построит свинарник.

Наши машины с грохотом выехали со двора отеля в город. С гудками клаксонов мы пробирались по заполненной народом центральной улице Катманду, объезжая священных коров, жадно пожиравших глазами содержимое деревянных лавок, обрамлявших улицу с обеих сторон. Проехав мимо группы музыкантов, мы выскочили на площадь Хануман Дхока в центре Катманду, представляющую собой одно из самых впечатляющих зрелищ города. По сути, эта площадь — целый лес пагод в ее центре и вокруг нее. На пирамидоподобных платформах воздвигнуты многочисленные маленькие храмы, некоторые из которых покрыты черепицей, а другие позолотой. Повсюду маячат большие каменные фигуры стоящих на коленях крылатых божеств или каменных быков, лежащих по соседству с живыми.

Пробираясь между храмами и толпами людей, презрительно относящихся к автотранспорту, мы достигли кишащей народом аллеи на берегу реки Багмати, вдоль которой простирается Катманду. Багмати — приток священного Ганга и потому тоже считается священной в Непале. В связи с этим на ее берегах обычно пылают яркие костры, на которых сжигают усопших. Тарахтя по древнему мосту из дерева и кирпича, никогда не предназначавшемуся для проезда автомашин, мы уверенно достигли другого берега реки. Здесь, в двух шагах от столицы начинаются бледно-зеленые рисовые поля, простирающиеся на юго-восток по крутым склонам холма, на котором располагается великий буддистский храм Шьямбунатх [5] Второе его название — Сваямбунатх (прим. перев.) , древнейшая святыня для паломников, спускающихся в долину.

Объехав холм и благочестивых тибетских паломников, мы устремились к границе долины. В пяти километрах от города, на открытом каменном карьере, джипы остановились. Здесь Борис гордо объявил, что дальше нам придется взбираться в горы на своих двоих.

Наш поход на выходные дни становился целой экспедицией. Носильщики взвалили груз на плечи, а Борис, несколько утративший былую форму в результате бесконечных вечеринок с коктейлями, затягивающимися до поздней ночи, первым вступил на крутую неровную тропу, по которой мы удалились от мирных окрестностей долины Катманду.

Истекая потом, я попытался догнать его, и он, задыхаясь, стал рассказывать о красоте местного пейзажа. С той минуты, как мы оставили машины позади, перед нами как будто открылся новый мир. Узкая тропа проходила между живыми изгородями из цветущих растений и кактусов. Мы прошли мимо нескольких домиков цвета охры, где маленькие девочки в рваных одеждах и с цветами в волосах изумленно взирали на наш странный караван. Обойдя развалины двух древних храмов, резные полуразрушенные стены которых могли бы стать украшением любого музея, мы прошли еще около часа.