Мишель Пессель - Тигр на завтрак

Эти праздники, приводящие в восторг туристов, доставляют Борису головную боль. В стране нет письменного календаря, и потому часто лишь с наступлением какого-либо из этих праздничных дней Борис обнаруживает, что в его отеле исчезли повара и обслуга.

Все эти проблемы приводят к тому, что старшие посыльные то и дело бегают вверх по винтовой лестнице к Борису, по десять раз прерывая его блаженный отдых в утренней ванне. Затем наступает момент сверки бухгалтерских счетов, которые в большом журнале ведет клерк средневекового типа, большую часть дня проводящий, сидя на корточках возле кухни и не сводя глаз с того, что там происходит. Весь день продолжается выплата денег поварам, посыльным, горничным и носильщикам.

Несмотря на то, что в Непале нет профсоюзов или профсоюзных синдикатов, Борису приходится сталкиваться с такими проблемами, как несовместимость различных каст или религиозных групп. Уборщики отказываются заниматься застилкой постелей, а обслуга, которая стелит постели, не желает заниматься уборкой комнат; повара не общаются с обслугой, занимающейся «менее важной» работой.

Как только Борис приводит себя в порядок, он немедленно направляется на кухню, которая представляется случайному посетителю кромешным адом, описанным Данте… Она состоит из десятка просторных, дымных, темных помещений с дочерна закопченными стенами. Борис крейсирует по кухне, как корабль, застигнутый туманом. Много лет тому назад, живя в Индии, он познал ту истину, что все надо контролировать, и ничего здесь не делается без его совета или указания.

За стенами кухни открывается совершенно иная картина, и туристы даже не подозревают, что происходит «за сценой». А там босиком или в сандалиях снуют одетые во все белое служащие отеля, с лиц которых никогда не сходит улыбка. Практически ни один из них не говорит по-английски, т. к. Непал никогда не был английской колонией. Незнание ими языка страшно расстраивает клиентов, которых редко понимают.

По мере того, как на лицах персонала отеля сияет все более широкая улыбка, некоторые гости приходят во все большую ярость, и все это завершается конфронтацией, урегулировать которую приходится Борису.

Так проходят здесь дни, и Борис все время живет в пространстве между этими двумя странными мирами долины Катманду — современным, который он помогает создавать, и средневековым со своим собственным колоритом.

А за воротами отеля продолжается неспешная, выработанная веками жизнь непальцев. Единственной уступкой Западу стало широкое использование велосипедов, ставших самым распространенным транспортным средством как среди местных жителей, так и иностранцев. Здесь быстро научились искусству лавирования между носильщиками и бездомными собаками, пробиваясь через рой мух и полчища крыс.

Улицы Катманду кишат разными представителями местной фауны. Если кто-то думает, что речь идет только о свиньях и священных коровах и быках (кажется, что свирепые быки концентрируются в определенных кварталах, где жители осмеливаются выходить из дома, лишь делая стремительную пробежку), то он ошибается. В долине масса животных, насекомых и пернатых. Над головой парят летающие лисы и несметные стаи ворон, чье карканье представляет собой самый характерный музыкальный фон всей долины. Более живописными представляются белые журавли, величественно вышагивающие по рисовым полям с видом философов, погруженных в мысли о судьбах мира, или как огромные цветочные букеты, расположившиеся на ветвистых смоковницах, священных деревьях Непала, постоянно встречающихся возле многочисленных храмов.

Созерцающего этот пестрый мир оживленных улиц и людского муравейника не покидает ощущение того, что над долиной витает какой-то таинственный дух, которым пропитан Непал. Он неосязаем, но чувствуется во всем. Он как-то связан с прозрачным воздухом и высокомерными вершинами, которые всегда находятся в поле зрения то ли за узенькой улочкой, то ли за каждым памятником, напоминая о том, что Непал и Катманду — поистине затерянный рай Гималаев. От гигантских пиков, отделяющих эту маленькую страну от остального мира нашей планеты, веет каким-то духом задушевной близости.

Когда над спящим Катманду по утрам восходит солнце, оно постепенно рассеивает туманную мглу, покрывающую город на заре. На травянистых обочинах дорог и троп, затененных купами деревьев, сверкает роса. Бесчисленные ряды носильщиков разных грузов начинают свой балет — пробежки рысцой по горным тропинкам. Хозяева крошечных лавок опускают деревянные ставни, на улицах доят коров, а все женщины в сопровождении детей кладут цветы и разбрасывают крашеные рисовые зерна у входа в ближайшие к их дому храмы. Вслед за ними идут куры и собаки, лопающие утреннюю подачку, если маленькие оборванные детишки из бедных семей не успевают слопать ее раньше них.