Бенгт Даниельссон - Позабытые острова

Мы и впрямь увидели древности, да только не маркизские: чугунную кровать с латунными шарами и настенные часы двух видов — с позолоченным маятником и домик с кукушкой. Польше ничего в комнате не было. А Линь особенно гордился часами и обстоятельно расписывал нам их достоинства.

Маркизцы тоже присоединились к нам, и когда А Линь открыл часы с маятником, — они показывали половину третьего, — островитяне, восхищенно разинув рты, с завистью уставились на сверкающую позолоту. Совсем иное впечатление на них произвела висевшая напротив «кукушка» — на ней было пять минут восьмого. А Линь начал вращать минутную стрелку, и украшенная перьями деревянная птичка с криком «ку-ку!» выскочила из дверцы. Оглушительный хохот встретил ее появление. А Линь сделал стрелкой еще один оборот. Снова громкий смех. Еще круг… Смех. Круг…

Мы испугались за рассудок островитян и попросили А Линя прекратить представление.

— Обычно я кручу гораздо дольше, — с обидой заметил А Линь, но все-таки захлопнул часы, после чего зрители вернулись к своим льдинкам и лимонаду.

Наглядевшись на чересчур цивилизованных жителей долины, мы решили уйти куда-нибудь в глушь, подальше от деревни. Что если подняться на плато, там, наверное, широкий обзор? Нам это было просто необходимо. Мы нырнули в заросли. В тот же миг подала голос шхуна. То ли погрузка закончилась быстрее, чем рассчитывал капитан, то ли местные жители последнее время не очень-то налегали на заготовку копры. Это случается на островах.

Мы поспешно вернулись на берег. Здесь капитан и суперкарго, ругаясь сразу на нескольких наречиях, с возмущением рассказали нам, что жители долины уже сбыли всю копру купцу, а тот отказывается ее продавать. Решил выждать, пока поднимется цена! Даже не удалось переговорить с ним как следует — он исчез и увел с собой Ларри. Капитан был настроен очень решительно. Если Ларри после третьего гудка не вернется, уйдем без него! Мы пытались убедить его, что Ларри не виноват в осложнениях с копрой, но капитан был зол, а гнев, как известно, дурно действует на способность логически мыслить.

К счастью, Ларри примчался галопом как раз перед третьим гудком. Судя по его довольной улыбке, вылазка была удачной. По пятам за ним, навесив фотоаппарат на шею, бежал его режиссер и помощник. Откуда ни возьмись появился и А Линь. Шлюпка уже покачивалась на воде, роя килем гальку, и, конечно же, впопыхах Ларри зацепился ногой за камень и растянулся во весь рост. Ко всему привычные матросы помогли ему подняться и занять свое место.

— Гребите, — выдохнул Ларри. — Все в порядке, снимки есть. Я снова счастливый человек. Хоть и дорого обошлось. Черти, плати им доллары, других денег не признают! Гребите, хочу домой, в Айдахо.

— Постой, — возразил я. — А твой фотоаппарат. Он же не вернул его!

— Гребите, гребите, — твердил Ларри, — Он получил его в уплату. Навались! Ох, скорей бы сидеть в баре на углу Семнадцатой стрит и Пятой авеню. Навались, друзья. Каоха нуи!

Мы стали пробиваться сквозь упрямые волны. Китайцы вошли в воду, подталкивая лодку.

— До свидания, — сказал А Линь на ломаном английском языке. — Вы скоро еще приедете?

— Боюсь, мы сюда больше вообще не приедем, — твердо ответил я.

А Линь кивнул:

— Ну и правильно: здешние островитяне не любят белых…

Лодка одолела прибой и быстро пошла к шхуне.

В том, что маркизцы не любят белых, нет ничего удивительного. У них есть для этого очень веские основания. Первое же знакомство островитян с представителями нашей западной цивилизации положило начало сплошной цепи бедствий. Кстати, произошло это знакомство как раз в бухте Ваитаху, где в конце 1595 года бросил якорь первооткрыватель Маркизских островов испанец Менданья.

Длинный ряд случайных обстоятельств привел к открытию архипелага, а началось все с инкской легенды. Несметные сокровища, золото и серебро, огромные земельные участки с тысячами рабов-индейцев, которые испанцы присвоили, покорив в 1530 году Перу, не удовлетворили завоевателей, они стали искать новые колонии. Особенно их влекли к себе обширные просторы Тихого океана. Испанцы, естественно, спрашивали себя, что скрывается за манящими горизонтами. Молодой офицер Сармиенто де Гамбоа не сомневался в том, что инки знают много важных секретов. Он стал расспрашивать наиболее сведущих, и ему рассказали удивительную историю об инке Тупаке Юпанки.

Этот могучий владыка жил во второй половине пятнадцатого века. Он вел войны с большинством соседних племен и расширил пределы инкского государства. В правление Тупака Юпанки оно занимало территорию нынешнего Перу и Эквадора, а также часть Чили и Боливии. Один из походов привел его в Тумбес (на севере Перу) как раз в то время, когда с запада по океану пришли на больших бальсовых плотах купцы. Они рассказали царю, что посетили богатые золотом острова Авачумби и Ниньячумби, лежащие далеко за морем. Тупак Юпанки тотчас решил снарядить флот из бальсовых плотов. Предание сообщает, что он вышел в океан с армией в количество двадцати тысяч человек, нашел острова и спустя год вернулся на материк. Его плоты были точным подобием тех, которыми местные жители пользовались для плаваний в прибрежных водах. (Много сот лет спустя такой же плот был сооружен для экспедиции «Кон-Тики»)..