Тур Хейердал - Древний человек и океан

Внезапный скачок от бунтовых судов из папируса к деревянному кораблю из привозного леса в Египте так отчетливо выражен, что речь явно идет о влиянии извне. Естественно обратить свой взор на Малую Азию, откуда фараон получал кедровые доски. В Двуречье ясно прослеживается переход от бунтовой ладьи к корпусу на шпангоутах. На древних храмовых рельефах видим реалистичные изображения морских боев или перевозки людей на камышовых судах, но также и транспортировку грузов на бревенчатых плотах и на больших гуффа. Круглые гуффа и джиллаби лодковидной формы ходят по Евфрату по сей день и во всех подробностях совпадают с археологическими экспонатами Багдадского музея — моделями, выполненными на берегах этой самой реки около пяти тысяч лет назад. Плетеный камышовый корпус обмазан внутри и снаружи битумом; согласно местным авторам Ветхого завета, так же строил свой ковчег библейский патриарх Ной. Ной изготовил кедровые шпангоуты и заменил сплошные камышовые бунты наружной обшивкой, обмазанной для водонепроницаемости смолой. Для древних жителей средиземноморского побережья Малой Азии, где было мало камыша и сколько угодно кедра, легко раскалывающегося на тонкие твердые доски, замена камышовой плетенки деревянной обшивкой представляется вполне логичным шагом. Но жители Двуречья тоже имели доступ к восточным рубежам обширных кедровых лесов, и деревянные корабли, судя по всему, очень рано появились в Ираке и Персидском заливе. Этот более прочный тип полого корпуса должен был быстро распространиться до Египта, где уже фараоны древнейших местных династий ввозили кедровые доски для храмов.

Однако у камышовых конструкций были свои преимущества, и они дожили до наших дней на озерах Западной Азии, Африки, Мексики и Южной Америки, откуда они в прошлом распространились до острова Пасхи. Ими пользуются — или пользовались до начала нашего столетия — на средиземноморских островах Корфу и Сардиния, на атлантическом побережье Марокко, в Персидском заливе и вплоть до острова Цейлон на востоке. Примечательно, что они живучи в водах, примыкающих к крупнейшим центрам древней цивилизации: в Южной Америке — на озере Титикака, возле руин Тиауанако; в Африке — там, где река Лукус вливается в Атлантический океан рядом с могучими развалинами мегалитического города Ликс, и на озере Тана, откуда Нил начинает свой путь через Египет; в Азии — на реках Тигр и Евфрат, окаймленных шумерскими памятниками, на острове Бахрейн, где, по некоторым данным, зарождалась шумерская цивилизация, и в болотном краю по реке Гельмунд, соседствующей с истоками Инда, у которого расположены знаменитые развалины Хараппы и Мохенджо-Даро. Камышовые и папирусные суда занимают видное место в древнем искусстве Двуречья и Египта, но также на Кипре и Крите; их изображения высечены на стенах погребальных пещер в приморье Израиля, выгравированы на хеттских печатях из Южной Турции, на мегалитических плитах древних храмов Мальты, которые, согласно новым углеродным датировкам, появились до возникновения египетской цивилизации [14].

Египет и Двуречье давно соперничают за звание древнейшего источника цивилизации. И ученый мир был изрядно озадачен, когда недавно появились углеродные датировки, говорящие о том, что на неприметном острове Мальта развитая культура утвердилась раньше, чем в широкой и плодородной долине Нила. Еще больше картина осложнилась после того, как датские археологи, работая на песчаном острове Бахрейн в Персидском заливе, нашли обширные памятники местной цивилизации, превосходящей по возрасту месопотамскую (Bibby, 1969[36]).

Давнее убеждение, что культура распространялась из Египта на запад и на север вдоль берегов Средиземного моря, а из Двуречья — на юг и на восток через Персидский залив, опровергается хронологией. В наличии зрелых островных культур Мальты и Бахрейна, предшествующих цивилизациям Египта и Двуречья, некоторые изоляционисты видят аргумент в пользу множественных очагов, а не двух центров распространения культуры, приуроченных к долинам великих рек. Этот аргумент как будто подтверждается тем, что новые датировки относят каменные башни, подобные средиземноморским, и сопутствующие им следы развитой культуры на берегах Британских островов и прилегающих архипелагов также к весьма древней поре.

Конечно, археологам еще предстоит вносить серьезные поправки и, быть может, в корне пересмотреть устоявшиеся взгляды, однако упомянутые открытия вряд ли годятся как доводы в пользу изоляционистских гипотез. Мальта, Бахрейн, Великобритания — все это острова, и уже сам факт, что они были населены, говорит о строительстве судов, об опыте мореплавания — стало быть, налицо элемент диффузии. Почему не предположить, что мастерство творцов сложных мегалитических построек Мальты вместе с многими другими следами организованного общества и подлинной цивилизации как на этом острове, так и на Бахрейне не было плодом местного развития, что за всем этим стоят переселенцы, которые где-то ведь научились строить суда и плавать по морям. Это тем более вероятно, что развалины прошлых цивилизаций на Мальте и Бахрейне, как и древние каменные башни на Британских островах, датируются начальными, а не поздними периодами, так что для местной эволюции просто не остается времени.