Тур Хейердал - Древний человек и океан

О том, что прежде в Перу тоже писали на деревянных дощечках, свидетельствуют сообщения патера Кристобаля де Молина, который был священником при госпитале для инков в Куско: «Что касается их идолопоклонничества, то мы видим, что эти люди не знали письменности. Но в Доме Солнца, именуемом Покен-Канча, что находится недалеко от Куско, хранили они описание жизни каждого Инки и завоеванных ими земель, запечатленные знаками на определенных досках, и там же приводились родословные…» (Molina, 1570–1584[224]).

Сармьенто де Гамбоа, опросив 42 инкских амаута, то есть историка, записал:

«От отцов и дедов они слышали, что Пачакути Инка Юпанки, девятый Инка, созвал старых историков из всех подвластных ему областей и еще многих из других королевств и надолго задержал их в городе Куско, расспрашивая про древности, родословные и знаменательные события из жизни предков этих королевств. И, ознакомившись с наиболее примечательными из старых преданий, он повелел записать их все по порядку на широких досках и поместил эти доски в большом зале в Доме Солнца, где названные доски, украшенные золотом, выполняли роль наших библиотек, и он назначил ученых людей, которые понимали их и умели читать. И никто не должен был входить в это помещение, кроме самого Инки или историков, получивших на то особое разрешение Инки» (Sarmiento, 1572[271]).

Хотя мы пока не можем точно указать место, откуда на Пасху впервые прибыли дощечки, очевидно, что все основные элементы этой аборигенной письменности, от применения банановых листьев и деревянных дощечек до самой системы письма перевернутым бустрофедоном, присутствуют также в области древних высокоразвитых культур Америки. К западу от Пасхи во всем полушарии не обнаружено ничего подобного.

Внимательное рассмотрение различных идеограмм пасхальской письменности показывает, что многие из них — чисто абстрактные символы, а к другим просто прибавлены по краям антропоморфные и зооморфные атрибуты. Основных, постоянно повторяющихся мотивов как в виде целой идеограммы, так и в виде придатков к абстрактным знакам совсем немного: человеческие фигуры, всегда анфас, с треугольной или четырехугольной головой, большими ушами и трехпалыми кистями, если они вообще показаны; птицы или птицечеловеки, всегда в профиль, с длинным или коротким, сильно изогнутым клювом; круглоголовое млекопитающее, всегда в профиль, с разинутой пастью, длинными согнутыми ногами и выгнутой спиной; простые рыбы; своеобразные двуглавые варианты четырех названных существ; те же фигуры с одним или двумя жезлами. Все остальные знаки явно второстепенного значения, тогда как перечисленные повторяющиеся мотивы или их фрагменты в сочетании с абстрактными знаками преобладают в письменности ронго-ронго.

Ни один из этих символов не является полинезийским, зато все они характерны для символического искусства Андской области. На рельефах, украшающих монолитные Врата Солнца — самый почитаемый доинкский монумент Тиауанако, у изображенного в центре анфас бога Солнца четырехугольная голова и трехпалые кисти; в каждой руке он держит жезл, украшенный двумя головами хищных птиц; с его локтей свисают, словно трофеи, две длинноухих человеческих головы, причем сильно удлиненные мочки их ушей заканчиваются головами с крючковатым клювом. Бог Солнца окружен тремя рядами изображенных в профиль птицечеловеков с характерным клювом; они тоже держат в трехпалых кистях жезлы, оканчивающиеся или двуглавой птицей, или двуглавой рыбой. На груди главного божества высечена лунная пектораль в виде изогнутой рыбы, повторяющей один из пасхальских знаков; хвосты и головы рыб венчают также оконечности перьевых венцов и крыльев каждого птицечеловека. Из млекопитающих видим только представителя кошачьих; шесть из торчащих перьев головного убора верховного божества заканчиваются кошачьими головами, и такие же головы изображены попарно на руках и на концах пояса. Бог Солнца стоит на верхней площадке ступенчатой конструкции, подобной аху; этот постамент обрамлен изображениями двух голов пумы и украшен абстрактными идеограммами, которые, как и на Пасхе, заканчиваются головами хищных птиц и кошек. Перемычка этого необычайного образца доинкского религиозного искусства украшена символическими декоративными идеограммами с головами названных животных — кошки, хищной птицы и рыбы — в разных сочетаниях.

Словом, все художественные образы на этом южноамериканском памятнике совпадают со знаками пасхальских дощечек — все до одного.