Константин Кунин - За три моря. Путешествие Афанасия Никитина

Хуррам расплачивался за работу раз в месяц. Но уже через неделю Афанасий пришел к нему, чтобы попросить денег.

– Зачем тебе деньги? – спросил его хозяин.

– Еды купить, одежда износилась, – ответил Никитин.

– Возьми у меня риса, возьми бобов, возьми все, что хочешь, – засуетился Хуррам.

И он дал Афанасию мешок риса, полмешка бобов, вяленой баранины, кусок белой ткани на рубаху.

Зато в конце месяца, когда Никитин пришел к Хурраму за деньгами, старик, сморщив в улыбке свое худое желтое лицо, объявил ему, что он все забрал вперед и за ним еще долг. Никитин попробовал спорить, говорил, что старик взял за рис, бобы и кусок ткани впятеро больше того, что стоили они на бакинском базаре. Тогда Хуррам вежливо, но внушительно объяснил ему, что он, Никитин, пришлый бродяга, без роду без племени, а Хуррам – уважаемый, почтенный человек, и если Никитин будет спорить, судья быстро утихомирит его. Впрочем, если Никитину нужно, он, Хуррам, готов дать ему вперед товаров. А сейчас пусть Никитин уходит. Ему, Хурраму, время идти в храм огня на молитву.

Вернувшись от хозяина, Афанасий сказал Юше с горечью:

– Ласковый старичок Хуррам, а сам потихонечку заманил нас в кабалу.

Четыре месяца проработали Афанасий с Юшей на богомольного старика, и все же неоплатный долг висел на них.

Хозяин обсчитывал их где мог, заработок выдавал рисом да бобами, а ценил свои товары втридорога.

Юша не выдержал каторжной работы у нефтяного колодца и заболел. Теперь Никитину пришлось работать за двоих – черпать нефть из колодца и наполнять бурдюки. Он уходил на работу задолго до рассвета и иногда работал даже ночью, при луне.

Как-то вечером усталый Афанасий возвращался с работы к себе в землянку. Шел он медленно, поднимаясь по крутой тропинке в гору.

– Берегись, дай дорогу! – услышал он окрик сверху.

Комья сухой глины и мелкие камешки больно хлестнули его.

Афанасий не успел посторониться, и конь, скакавший навстречу, ударил его в плечо и повалил.

– Бездельник, почему не посторонился?! – закричал верховой.

Никитину показался знакомым этот голос. Он сразу узнал в верховом гонца, с которым ездил к кайтахам.

– Друг! – воскликнул Никитин, поднимаясь с земли.

– Афанасий! Зачем ты здесь? Сильно ударился? – заботливо спросил гонец.

– Нет, маленько ушибся да вот кожу на руке ссадил. Ты лучше скажи, куда путь держишь?

– Еду в Баку, а завтра на рассвете – за море, в Персию, потом в Бухару, по велению шаха великого. А ты куда идешь? Что ты здесь делаешь?

– Иду к себе в землянку, весь день работал. Пойдем, гостем будешь.

Гонец взял под уздцы коня и зашагал вместе с Никитиным в гору. По дороге Афанасий рассказал ему, как попал в Баку, как работает здесь на «ласкового», жестокого хозяина.

Они поднялись на бугор, подошли к землянке. Юша спал под дерюжкой. Никитин зажег светильник. Сели на камне у входа в землянку. Помолчали. Юша дышал часто и прерывисто.

– Вот и малый у меня занедужил, – первым нарушил молчание Афанасий.

– А ты уходи из Баку! Земля велика.

– Уйти нельзя: хозяину задолжали за харчи, надо сперва долг ему отработать. Да и куда пойдешь? К другому хозяину на поклон? Все они одинаковы. Так и пропадем в этом погибельном Баку…

– А те зерна целы, что остались, когда самаркандца выкупил?

– Одну жемчужину еще в Дербенте проели, две целы. Да что в них толку? Отдадим их хозяину за долг, а сами куда?

– А ты уходи тайком. Поедем со мной за море, я с корабельщиком поговорю. Он за две жемчужины вас перевезет.

– Всё бы дал, чтобы вырваться из этой вонючей ямы! – воскликнул Никитин. – Да как уйдешь? Юша вот болен, сам идти не может… Шахский гонец, а рабочих кабальных тайком от хозяина увозишь?

– За меня не тревожься, – сказал гонец. – На шахской службе все делать приходилось. Даже людей воровать. Неужели для друга не сделаю того, что для господина делаю? Слушай! Парня мы на коня посадим и к седлу привяжем так, как тебя от кайтахов в Дербент везли. Коню тряпкой копыта обмотаем, чтобы не стукнул где о камень. Аллах поможет – пройдем незаметно. А хозяин не сторожит вас?

– Знает он, что уйти некуда – кругом степь да камень… – вздохнул Никитин. – А на судно кто нищего возьмет? Всё же городской страже от хозяев деньги идут, чтобы за дорогами, за кораблями смотрели, и отдельно они за каждую голову пойманного получают. Вот и приучили их, как лютых псов, к охоте на бедных людей.

– А если поймают, что тебе будет?