Константин Бадигин: Седовцы

На дрейфующих кораблях «Седов», «Садко» и «Малыгин» находилось двести семнадцать человек, в том числе научные сотрудники и студенты Гидрографического института, проходившие практику в Арктике. Такого большого состава во время дрейфа, конечно, не требовалось. Правительство решило оставить на ледоколах строго ограниченное количество людей, необходимых для научных наблюдений и сохранения судов.

К дрейфующим кораблям 26 февраля 1938 года из Москвы вылетело три тяжелых самолета, участвовавших в высадке папанинской экспедиции на льдину у Северного полюса. Основавшись в бухте Тикси, летчики предприняли три смелых рейса к каравану дрейфующих ледоколов, находившихся от бухты на расстоянии 1100 километров.

Командиры воздушных кораблей товарищи Алексеев, Головин и Орлов блестяще выполнили сталинское задание: с дрейфующих ледоколов они доставили на Большую землю сто восемьдесят четыре человека и снабдили оставшихся на кораблях продовольствием, теплой одеждой, мясом, овощами, различными концентратами более чем на два года.

Ледокольные пароходы продолжали дрейфовать на север. Их команды героически вели борьбу со стихией, не прекращая научных наблюдений.

Летом 1938 года на помощь дрейфующим кораблям был направлен старейший ледокол арктического флота «Ермак».

Побив рекорд свободного плавания во льдах, «Ермак»

28 августа 1938 года на широте 83°06’ подошел к дрейфующим ледокольным судам. После упорной, продолжительной борьбы с тяжелыми льдами «Ермаку» удалось вырвать из ледяного плена «Садко» и «Малыгина». Попытки освободить «Седова» закончились безрезультатно: напором льда на корму (во время сжатия) был смят ахтерштевень [1] Aхтерштевень — литая или кованая часть (или специальная конструкция из дерева на деревянном судне), заканчивающая судно в кормовой его части. «Седова», деформирована вся его система рулевого управления, а сам руль изогнут.

Выло принято решение-оставить «Седова» в дрейфе как подвижную научно-исследовательскую станцию. На борт «Седова» было перегружено большое количество свиней, много концентрированных продуктов, масла, овощей, консервов, муки, печенья, шоколада, различное полярное обмундирование. Зимовщики получили две радиостанции с двигателями, разборный деревянный дом. С «Садко» на «Седова» было перегружено и научное оборудование: глубоководный лот, позволяющий измерять океанские глубины, батометры для определения температуры и взятия проб воды с различных глубин, приборы для магнитных и астрономических наблюдений.

29 августа на мачте «Седова» взвился сигнал: «Счастливого плавания!»

«Счастливо зимовать!» ответил «Ермак».

2 сентября 1938 года капитан «Седова» Бадигин и помполит Трофимов отправили следующую телеграмму на имя товарища Сталина и его ближайших соратников:

«Мы, экипаж „Седова“, оставшийся в дрейфе в Центральном Полярном бассейне, считаем за великую честь оказанное нам доверие быть первыми в неизведанных широтах Северного Ледовитого океана. Мы, воспитанные любимой партией, Вами, любимый товарищ Сталин, с честью понесем гордо алое знамя нашей великой Родины во льдах полярной ночи. Отдадим все наши силы, опыт на выполнение возложенных на нас работ по исследованию Центрального Полярного бассейна, с гордостью будем бороться за новые победы советской науки, сделаем все, чтобы сохранить вверенное нам судно. Мы совершенно спокойны за свою судьбу, ибо уверены в заботе о нас партии, правительства и всего народа.

Заверяем Вас, товарищ Сталин, что пятнадцать советских патриотов сделают все, чтобы оправдать великую честь и доверие, оказанное нам Родиной».

Осенью того же 1938 года была предпринята еще одна попытка вывести «Седова» из льдов. К северу от Новосибирских островов, где находился тогда дрейфующий корабль, направился в свой полярный рейс флагман арктического флота линейный ледокол «Иосиф Сталин».

В необычайно позднее для полярного плавания время ледокол «Сталин» достиг 83-й параллели. До «Седова» оставалось несколько десятков миль. Но эти последние мили оказались непроходимыми даже для такого мощного арктического судна, как ледокол «Сталин».

Товарищ Сталин, внимательно следивший за ходом сложной операции, советовал капитану флагмана арктического флота В.И.Воронину не рисковать безрассудно и при первой же угрозе немедленно взять курс на юг.

По мудрому сталинскому совету, ледокол взял курс на юг.