Леонид Владимирский: Заметки путешественника

Наконец сбылась моя мечта, и я в Париже! За трое суток, отведённых туристу, надо успеть побывать в Лувре, Музее современного искусства им. Помпиду, музее Родена, на Монмартре…

Наш самолёт прилетел в Париж вечером. Туристский автобус привёз нас в старенький отель на площади Республики. Меня поселили в номере с Петей, инженером из Воронежа. После ужина гид объявил, что у нас свободное время.

— Ну что, пойдёмте знакомиться с Парижем? — спросил я Петю.

— А кто будет третьим? — забеспокоился он.

Надо объяснить, что перед поездкой нам, советским туристам, дали указания, как надо себя вести за рубежом: «Во избежание провокаций ходить по городу только группами не менее трёх человек и, конечно, быть морально устойчивым». Мы спустились вниз и увидели необходимого нам третьего туриста, молодого мужчину спортивного вида, который внимательно рассматривал план города.

— Зураб, — представился он нам.

Тут в холл вошли три дамы из нашей же тургруппы.

— Пойдёмте с нами гулять по Парижу, — радостно предложил им Петя.

— Нет, мы не можем, — отказала ему яркая, уверенная в себе брюнетка, которая шла первой, а следовавшая за ней симпатичная блондинка пояснила:

— У нас важное дело!

Третьей была пожилая женщина, похожая на учительницу. Она приветливо улыбнулась и сказала:

— Добрый вечер!

И дамы прошли мимо нас к выходу.

— Оно и к лучшему, — сказал Зураб и, помолчав, добавил:

— А она — ничего!

Конечно, он имел в виду брюнетку.

«А блондинка лучше», — подумал я.

Зураб указал место на плане. Здесь из окна автобуса я заметил афишу кинотеатра. Что-то о любви. Написано синей краской по жёлтому фону и никаких рекламных изображений героев!

— И что это значит? — спросил Петя.

— Скоро узнаете. Уверен, это будет вам интересно, — ухмыльнулся Зураб.

— Пошли.

И мы с ним дружно направились к выходу. Я уже догадался, куда мы идём. Озадаченный Петя замешкался. Но что ему оставалось делать? И он пошёл за нами.

Ориентируясь по плану, мы, наконец, нашли в одном из переулков кинотеатр. Над входом горела гирлянда красных лампочек. Не было никаких рекламных фотографий. И у кассы — никого. Мы купили билеты, и вдруг…

Надо объяснить молодым читателям, что в те времена всем было известно, что «у нас в стране секса нет», и понятно, что, попав в столицу любви — Париж, нам захотелось посмотреть: что же это такое. И вдруг… мы нос к носу столкнулись с нашими «деловыми» дамами. Не скрою, мы были изумлены. А брюнетка, ничуть не смутившись, подошла к кассе, купила билеты, и дамы молча, не замечая нас, направились к входу в зал. Я не выдержал и, как галантный кавалер, поспешил откинуть входную портьеру и пропустил дам вперёд. И уж собирался сам войти, как вдруг красная драпировка вздулась, и из-за неё задним ходом буквально вывалилась последняя из вошедших, пожилая дама. Глаза у неё были круглыми. Немного отдышавшись и набрав полные лёгкие воздуха, как при погружении в холодную воду, она снова нырнула в тёмный зал. За ней вошел, и я и сразу понял, что её так сильно взволновало: во весь экран, крупным планом, был этот самый «порно-секс».

Изображение сопровождалось душераздирающими стонами. Билетерша осветила фонариком ряд пустых кресел, и дамы уселись демонстративно поодаль. Но не тут-то было!

— Вместе так вместе! — сказал Зураб и подался к пышной брюнетке.

Я последовал его примеру и занял кресло рядом с симпатичной блондинкой. Смотреть на экран вскоре стало неинтересно. Грубая физиология, дебильные актёры, полное отсутствие выдумки не вызывали положительных эмоций. Наконец фильм окончился и зажёгся свет. Но мы не ушли, так как не видели начала фильма. Я оглядел зал. Кроме нас, в нём сидели только три араба, два негра и на последнем ряду молодая парочка. Билетерша пришла с лотком и предложила нам бутерброды с сосисками. Но аппетит у нас начисто пропал.

Начался следующий сеанс, и когда дело дошло до знакомого крупного плана, я, уверенный, что моей очаровательной соседке уже тошно смотреть на экран, шепнул ей:

— Ну что, хватит, пойдёмте?

К моему удивлению, она ответила:

— Нет!

И мы стали смотреть финал фильма по второму разу. Вдруг я почувствовал очень лёгкое и нежное прикосновение к своей ноге с той стороны, где сидела блондинка. Я замер.