Марина Аницкая - Онтологически человек

— Чем можно было их напугать? — спросила она. Мирддин смерил ее взглядом.

— Вот и мне интересно.

— Есть вещи, которые они не могут пережить за вас. Оттого за вас и переживают, — Энгус прищелкнул языком, явно довольный каламбуром. — Идите-ка обживайтесь, утро вечера мудренее. Мирддин, айда за мной! — Энгус махнул рукой и размашисто зашагал вдоль берега.

Мирддин коротко кивнул, прощаясь, сцепил пальцы за спиной и последовал за ним.

Каэр проводила Нимуэ в дом, стоящий чуть в отдалении, под высокой раскидистой черемухой — куб с чуть скругленными углами, просторная веранда, пологие ступени, спускающиеся к воде. Белые стены пахли свежеоструганым деревом. Каэр подняла несколько упавших ягод, взяла одну и протянула остальные Нимуэ.

— Я — твой инструктор. Если есть какие-то вопросы — обращайся.

Нимуэ подумала.

— Это надолго?

Каэр пожала круглым плечиком:

— Как пойдет.

Черемуха была иссиня-черная, сладкая и вяжущая одновременно.

Утро было ясное, холодноватое и очень яркое. Энгус привел их на берег.

— Так, ребята, — Энгус дождался, пока все рассядутся кружком, и хлопнул в ладоши. — Правил три. Первое — все происходящее идет под грифом «тайна личности». Второе — все сохраняют антропоморфный облик. Никаких жабр и щупалец, никаких вылазок в Аннуин. До первой Жажды в Аннуине вам делать нечего, разметает клочками по закоулочкам, и мама с папой вас обратно не соберут. Третье — при малейшем дискомфорте мы немедленно останавливаем работу. Если вы чего-то не хотите делать — говорите прямо. Находиться в чужом сознании может быть тяжело. У вас достаточно высокий коэффициент совместимости, но осторожности никто не отменял. Вопросы есть?

Вопросов не было.

— Начнем с простого. — Энгус вытащил из кармана стеклянный шар величиной с небольшое яблоко. — Рассмотрите-ка его хорошенько. — Он протянул штучку Нимуэ.

Шар был увесистый, прозрачный, цвета морской воды, солнечный свет проходил через него, преломляясь и разбрасывая по земле бирюзовые пятна. Нимуэ передала его Каэр. Каэр немного покачала его на ладони и бросила Мирддину. Мирддин покрутил безделку в руках и вернул Энгусу.

— Закройте глаза и представьте, как держите в руке этот шар.

Нимуэ почувствовала прикосновение к вискам — Каэр и Энгус, справа и слева. Это отвлекало. Она сконцентрировалась и восстановила в воображении нужный образ — материал, плотность, цвет, гладкая поверхность, блики света.

Вдруг она ощутила мягкий толчок изнутри головы. Мир вокруг будто сжали по вертикали. Цвета сместились — будто она надвинула на глаза фильтр.

Стеклянный шар на ладони был синим, теплым, тяжелым — и был зеленым, легким, холодным. Одновременно.

Нимуэ сосредоточилась. Оказалось, что восприятие можно переключать.

Синий.

Зеленый.

Синий.

Зеленый.

Синий.

Легкий.

Тяжелый.

Легкий.

Тяжелый.

Легкий.

Мир дрожал и расплывался, как сквозь марево над костром.

— Четыреста... тридцать... семь граммов, — напряженным голосом сказал Мирддин.

Энгус разорвал контакт.

— В Аннуине, — сказала Каэр, — вам нужно будет уметь очень хорошо отличать себя от не-себя. Вам повезло, у вас хороший разброс в полярности. Разобраться будет проще. Но для начала вы должны решить, согласны ли вы продолжать. Обмен информацией всегда идет в обе стороны, и чем дальше, тем интенсивней. Сейчас мы с Энгусом обеспечиваем вам безопасный коридор, но дальше вам придется работать напрямую.

Это следовало обдумать.

Нимуэ шла по берегу озера, по самой кромке. Озеро было небольшое, но глубокое, с изумрудной водой, окруженное горами, которые вставали друг из-за друга, будто декорации в старинном театре — ровными уступами, и каждая следующая была все синей и темнее предыдущей. Там, где у озера был «рог» полумесяца, будто сходились две стены — светлая, лиственная, и темная, хвойная. Справа вставали березы, и рябины, и тополя, слева — сосны, и пихты, и кедры, и лиственницы. Многие кедры росли почти горизонтально — стволы, вывороченные из земли бурей, ложились на землю, ветви вздымались вверх — и продолжали расти. Ох, и бури это были — если сесть в выемку у корней, там можно было бы поместиться целиком.

Как отличить себя от не-себя?

Нимуэ никогда раньше не приходило в голову задаваться таким вопросом. Были отец и мать, был дом, Грозовая башня; были горы, леса, водопады, белки, снующие в ветвях; карпы в прозрачных ручьях; серовато-розовые раковины, сворачивающиеся спиралью, пустые и звонкие; ступени винтовых лестниц...