Раймон Арон - Опиум интеллектуалов

Пролетарий, говорит Маркс, и ему эхом вторят писатели, «отчужден». Он не имеет ничего, кроме силы своего труда, который он сдает внаем на рынке собственнику средств производства. Он обязан выполнять мелкие задачи и получает за свой труд зарплату, которой едва хватает для того, чтобы содержать себя и свою семью. Согласно этой теории, именно частная собственность на средства производства является высшим началом, подавлением и эксплуатацией. Лишенный прибавочной стоимости, присваиваемой только капиталистами, рабочий, таким образом, не в состоянии заявить о своем человеколюбии.

Эти марксистские темы остаются на заднем плане размышлений. И их трудно воспроизвести такими, какие они есть. Суть доказательства в «Капитале» – это понятие, по которому заработная плата, как любой товар, будет иметь стоимость, определяемую нуждами рабочего и его семьи, а значит, повышение зарплат на Западе опровергает его без возражений. Или же, если оно интерпретировалось в более широком смысле, постоянная нужда рабочих зависит от коллективной психологии, а в этом случае само понятие нас больше ничему не учит. В середине ХХ века на свою зарплату рабочий в Соединенных Штатах мог купить себе стиральную машину или телевизор.

Во Франции почти не изучали «Капитал», и писатели редко цитируют его. Это забвение экономических теорем Маркса, ослабляющее анализ рабочего отчуждения, значит меньше, чем констатация очевидного факта: несколько претензий рабочих не имеют ничего общего с интересом к частной собственности. Они существуют точно такими же, когда средства производства принадлежат государству.

Перечислим основные претензии: 1) недостаточность вознаграждения; 2) чрезмерная длительность работы; 3) полная или частичная угроза безработицы; 4) озабоченность, связанная с техникой труда или заводской административной организацией; 5) опасения навсегда оставаться простыми рабочими и не иметь перспективы профессионального роста; 6) сознание стать жертвой фундаментальной несправедливости либо потому, что режим отказывает работнику в справедливой части национального продукта, либо потому, что он отказывает ему участвовать в управлении экономикой.

Марксистская пропаганда стремится распространить сознание фундаментальной несправедливости и подтвердить это теорией эксплуатации. Эта пропаганда не имеет успеха ни в одной стране. Там, где неотложные требования в большей степени удовлетворяются, привлечение к ответственности режима становится бесплодным радикализмом.

Марксистская интерпретация пролетарских несчастий не может показаться пролетариям правдоподобной. Жестокость наемного труда, бедность, техническая отсталость, жизнь без будущего, угроза безработицы: почему не выставить за все это счет капитализму, потому что это неопределенное слово означает одновременно и производственные отношения, и способ распределения? Даже в тех странах, где реформаторство продвинулось намного дальше, в Соединенных Штатах, например, где в основном распространены частные предприятия, существуют предрассудки, враждебные по отношению к прибыли, подозрения, всегда готовые вылиться в бунт, что капитализм или акционерные общества эксплуатируют своих рабочих. Марксистская интерпретация связывает будущее с обществом, к которому невольно обращаются взоры трудящиеся.

На самом деле, известно, что уровень зарплат на Западе зависит от производительности труда и распределения прибыли между инвестициями, военными затратами и потреблением, распределением прибыли между классами. Распределение прибыли в режимах советского типа является не более уравнительным, чем в капиталистических или смешанных режимах. Наиболее значительной инвестиционная часть является в странах по другую сторону железного занавеса. Там экономическое развитие направлено в основном на рост мощи страны в большей степени, чем на повышение уровня жизни. И нет доказательств того, что коллективная собственность более благоприятна для роста производительности труда, чем частная собственность.

Уменьшение продолжительности рабочего времени оказывается сравнимым с капиталистическим. Угроза безработицы, наоборот, остается одним из зол всякого режима не столько частной собственности, сколько рынка. По крайней мере она не устраняется коренным образом при колебаниях конъюнктуры и не связана с перманентной инфляцией, любая свободная экономика наемного труда несет в себе риск безработицы, по крайней мере временной. И не надо отрицать этой невыгодной стороны, надо, насколько возможно, сокращать ее.