Рихард Крафт-Эбинг - Преступления любви. Половая психопатия

При врачебном обследовании не было найдено ни интеллектуальных, ни моральных дефектов. С физической стороны наблюдаются нормальные половые органы, сравнительно сильно развитой пенис, резкое повышение коленного рефлекса. В остальном получены отрицательные данные.

Амнезия (утрата памяти) по отношению к времени совершения преступления казалась неправдоподобной. О прежних приступах психического расстройства нельзя было получить никаких сведений; в продолжение 6-не дельного наблюдения также не было таких приступов. Извращений в области половой жизни не было. Заключение врачей сводилось к тому, что в данном случае имевшее место мозговое заболевание могло оставить после себя органический след (приливы к голове), который, возможно, оказал определенное влияние на совершение инкриминируемого В. поступка. (Из экспертизы профессора Фрича в Вене.)

Среди случаев скотоложства имеется группа, которая возникает безусловно на патологической почве, в которой можно доказать наличие тяжелого отягощения, конституциональных неврозов, импотенции при сношении с женщинами и где противоестественные действия являются импульсивными. Вполне целесообразно дать этим патологическим случаям особое название: именно если за непатологическими случаями сохранить термин «скотоложство» («бестиализм»), то для патологических можно было бы избрать слово «зооэрастия».

Наблюдение 241. Импульсивная содомия. А., 16 лет, ученик садовника, незаконнорожденный, отец неизвестен, мать с тяжелым отягощением, истериоэпилептичка. Асимметрический череп; кости лица и скелета также асимметричны. А. низкого роста, с детства мастурбирует, всегда пасмурен, апатичен, любит одиночество, очень раздражителен, обнаруживает аффекты несомненно патологического характера. Имбецил очень истощен и неврастеничен – вероятно, вследствие мастурбации. Кроме того, у него замечаются истеропатические симптомы (ограничение поля зрения, дисхроматопсия, понижение обоняния, вкуса, слуха с правой стороны, утрата чувствительности правого яичка, бородавчатая мозоль и т. д.).

А. был уличен в содомии и мастурбации с собаками и кроликами. Когда ему было 12 лет, он видел, как мальчики мастурбировали собаку. Он стал подражать этому и затем не мог уже удержаться от самых отвратительных действий над собаками, кошками и пр. Чаще всего он содомировал с самками кролика – единственным животным, которое действовало на него возбуждающим образом. С наступлением ночи он обычно отправлялся в помещение, где у хозяина содержались кролики, и там удовлетворял свою чудовищную потребность. После него неоднократно находили животных с разорванной прямой кишкой. Содомистские акты имели всегда один и тот же характер. Приблизительно каждые 8 недель по вечерам у него наступали настоящие приступы – всегда в одной и той же форме. У него появлялось резкое недомогание и такое чувство, как будто ему кто-нибудь разбил голову. Он как бы терял рассудок. Появлялась навязчивая идея содомировать кроликов, он начинал бороться со своим влечением, но чувство страха и головная боль, все усиливаясь, достигали невыносимой силы. Во время приступа он слышал звон колоколов, его обдавало холодным потом, появлялась дрожь в коленях; в конце концов он терял силу противодействия и импульсивно совершал содомистское действие. После этого страх у него быстро исчезал, нервный приступ прекращался, он снова овладевал собою, чувствуя при этом глубокий стыд за свой поступок и боязнь повторения его. А. уверяет, что если бы во время приступа ему пришлось выбирать между женщиной и кроликом, то он мог бы решиться на совокупление только с последним. В промежутки между кризами его также часто привлекали кролики. В момент приступа для него достаточно прижать или поцеловать кролика; но иногда он впадает в такое сексуальное безумие, что неудержимо должен совершить содомистский акт.

Только такие акты скотоложства доставляют ему половое удовлетворение; другой формы половой жизни он не знает. А. утверждает, что он при этом никогда не испытывает сладострастного чувства, а только находит в этом избавление от мучительного состояния импульсивного влечения.

Врачебной экспертизе нетрудно было доказать, что это чудовище в образе человека представляло из себя дегенерата, больного, лишенного воли, а отнюдь не преступника ( Bocteau. – La France médicale, 38).

Наблюдение 242. X., крестьянин 40 лет, греко-католик. Отец и мать страдали тяжелым алкоголизмом. С 5 лет у пациента появились эпилептические приступы: он падал без сознания, неподвижно лежал 2–3 минуты, затем вскакивал и бросался бежать без определенной цели с широко раскрытыми глазами. На 17-м году в нем проснулось половое чувство. У пациента не было полового влечения ни к мужчинам, ни к женщинам, а только к животным (птицам, лошадям и т. д.). Он совершал совокупление с кобылами, коровами и пр. Онанизмом никогда не занимался.