Рихард Крафт-Эбинг - Преступления любви. Половая психопатия

Напротив, мальчики 10–15 лет вызывали в нем сильнейшее возбуждение. Прекрасно сознавая преступность своих поступков, он, однако, не мог удержаться от безнравственных действий над мальчиками. Впрочем, часто он довольствовался их «обворожительным видом и ласкающим смехом».

Взрослые мужчины, равно как и маленькие девочки, никогда не возбуждали в нем влечения. По его словам, он сделался педофилом только на 22-м году, когда один 12-летний мальчик побудил его к половому акту. В первый раз он прогнал своего развратителя, но страсть, возбужденная в нем этим инцидентом, быстро развилась настолько, что он не мог уже бороться с нею. Даже многократное тюремное заключение нисколько не помогло в этом отношении. Эта несчастная страсть разбила ему всю жизнь, и он несколько раз делал серьезные попытки к самоубийству.

Эксперты нашли врожденное превратное половое ощущение и особенную аномалию, развившуюся в рамках гомосексуализма, а именно исключительное влечение к мальчикам определенного возраста и нежного сложения.

Подчеркивая его дегенеративную психическую конституцию, экспертиза нашла его невменяемым и в то же время очень опасным для окружающих.

Такой исход процесса поверг X. в безутешное горе, так как он рассчитывал на временное лишение свободы, а вместо того попал в психиатрическую больницу.

В моих «Работах» – «Arbeiten» (H. 4. S. 119–124) я опубликовал еще три наблюдаемых мною случая эротической педофилии у гомосексуалистов. Они могут служить дополнением к описанным выше (с. 559–561) случаям той же аномалии у гетеросексуалистов. Кроме того, в моем распоряжении имеется еще 2 неопубликованных наблюдения. То, что у этих субъектов не развивается влечение к зрелым индивидам другого пола, что они стремятся к сношениям с малолетними и остаются совершенно равнодушными к взрослым, по-видимому, находится в некоторой связи с фетишизмом; по крайней мере, в одном из моих случаев мне удалось установить элемент фетишизма. Это проливает некоторый свет на явление эротической педофилии. Само собой разумеется, что ассоциативная связь поступка с представлением о фетише, овладевающим всем сознанием субъекта и уже по одному этому безусловно патологическим, может быть установлена только при наличии тяжелого невропатического отягощения данного лица. Такое дегенеративное предрасположение я мог установить во всех наблюдавшихся мною случаях эротической педофилии. То обстоятельство, что такое тяжелое отягощение не встречается на каждом шагу и что интересующая нас форма извращения, по всей вероятности, нуждается для своего развития в беспрерывном влиянии фетишистских представлений, объясняет, почему эта аномалия составляет относительную редкость.

Во всяком случае, гораздо чаще встречается псевдопедофилия, при которой мы имеем дело с людьми, обнаруживавшими половое влечение первоначально к взрослым и только затем – вследствие наступившей импотенции (обычно на почве мастурбации), при оставшейся в прежней силе половой потребности – сделавшимися педофилами. Очень интересный случай такого рода описан в 10-м издании настоящего сочинения в наблюдении 106. Здесь речь идет о псевдопедофилии, развившейся вследствие импотенции и боязни опозорить себя перед взрослыми. В этом случае, представляющем переходную фазу к приобретенному гомосексуализму, субъект по мере ослабления половой способности, без всяких сознательных мотивов, начал обнаруживать влечение к 12–13-летним девочкам; с развившейся же затем сексуальной инверсией (гомосексуализмом) это влечение перешло на мальчиков 13–15 лет.

Затем классический пример псевдопедофилии на почве импотенции, которая развилась вследствие вызванной онанизмом половой неврастении, представляет случай, описанный мною в моих «Arbeiten» (H. 4. S. 125).

Эротическая педофилия сама по себе еще недостаточна для того, чтобы вытекающие из нее поступки были признаны ненаказуемыми, ибо опыт показывает, что педофилы всегда могут справиться со своим влечением, если только какие-либо болезненные процессы не ведут к ослаблению или уничтожению моральной сопротивляемости. Во 2-м и 3-м из описанных на с. 560 случаев такое ослабление произошло вследствие тяжелой неврастении, в 4-м – вследствие паралитического слабоумия. Во 2-м и 3-м случае наличие смягчающих вину обстоятельств не подлежит никакому сомнению уже на основании того факта, что мы имеем здесь дело с болезненным влечением у отягощенных субъектов. Судебно-медицинское исследование в случаях эротической педофилии безусловно необходимо. Вопрос о юридической ответственности за преступления этого рода может быть решен только конкретно, на основании обсуждения всей совокупности данных о личности преступника. Носитель этой аномалии является всегда субъектом вырождающимся и потому менее устойчивым, чем здоровый человек. Повышенная половая возбудимость, опьянение в момент совершения преступления, нравственная ущербность и пр. – все это должно быть принято во внимание как обстоятельства, парализующие свободу воли преступника.