Франсуа Досс - Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Делёз, со своей стороны, благодаря сотрудничеству с Гваттари осуществляет желание, о котором говорил еще в «Различии и повторении», – написать книгу нового типа, экспериментальную книгу:

Приходит время, когда писать философские книги так, как это делалось издавна, будет невозможно: «О, старый стиль…» Поиск новых средств философского выражения был начат Ницше и должен быть сегодня продолжен в связи с обновлением некоторых других искусств [61] Жиль Делёз, Различие и повторение, с. 12. .

Как отмечает Арно Буаниш [62] Arnaud Bouaniche, «Le mode d’écriture de L’Anti-Œdipe: littéralité et transversalité», communication orale dans le cadre des ateliers du master de philosophie Bordeaux, Poitiers, Toulouse, organisés par Jean-Christophe Goddard, Poitiers, 2 et 3 décembre 2005. См.: Arnaud Bouaniche, Gilles Deleuze, une introduction, Paris: Pocket-La Découverte, 2007. , когда Делёз на конференции в Серизи, посвященной Ницше, как раз в момент публикации «Анти-Эдипа» делает доклад о «Номадической мысли», он заявляет о своем намерении создать новую стилистику. Говоря о Ницше, он определяет то, чем могла бы быть книга нового типа, которая больше не подчинялась бы традиционным кодам: «Все большие инструменты кодирования нам известны. Известно три основных инструмента: закон, договор и институт» [63] Gilles Deleuze, «Pensée nomade» (1972), переиздано в: L’Île déserte et autres textes, P.353. . Так вот, Ницше сопротивляется всем этим попыткам «кодирования» и предпринимает систематическую попытку «декодирования». Именно в этом смысле Делёз с Гваттари понимают свою практику письма: «Смешать коды – это не просто, даже на уровне самого простого письма и языка» [64] Ibid., p. 354. . Два автора будут искать способ избежать всякого кодирования, подставив себя силам внешнего, которые разбивают устоявшиеся формы. Этот номадический горизонт будет достигнут во втором томе «Капитализма и шизофрении», опубликованном в 1980 году, в «Тысяче плато».

Гваттари тем временем сумеет вернуться к личным источникам вдохновения. У Кафки он находит универсум, отвечающий его страхам, его неуемному желанию творить, творческий беспорядок, напоминающий его собственный: «Возникает конъюнкция двух машин; литературной машины творчества Кафки и моей собственной машины Гваттари» [65] Félix Guattari, Journal, 14 octobre 1972, цит. по: Nadaud, Écrits pour L’Anti-Œdipe, p. 497. . Письмо Гваттари делает обходной маневр через Кафку, чтобы потом вернуться к Делёзу, создав на полпути книгу о Кафке, которую они написали вдвоем [66] Жиль Делёз, Феликс Гваттари, Кафка: за малую литературу, Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2015. . Именно в этой книге Гваттари и Делёз придумывают понятие «коллективной сборки высказывания», которое будут развивать впоследствии: «Мы не верим, что высказываемое может относиться к субъекту, удвоенному или нет, расколотому или нет, рефлектированному или нет» [67] Там же, с. 106. .

Машина снова запускается для создания «Тысячи плато». Сборка становится узловым концептом этой новой работы. Однако механизм письма слегка меняется: «Композиция книги намного сложнее, здесь рассматривается намного больше областей, но мы приобрели такие привычки, что один мог догадаться, куда идет другой» [68] Жиль Делёз, письмо Уно: «Comment nous avons travaillé à deux», 25 juillet 1984; переиздано в: Deux régimes de fous, p. 220. . Похоже, что на основе этой первоначальной активной коммуникации и возникшего из нее сообщничества написание «Тысячи плато», пусть оно и давало повод для переходов от одной версии к другой, в большей степени происходило в ходе совместной разработки на общих устных сессиях.

Публикация «Тысячи плато» в 1980 году знаменует собой конец долгого приключения, которое началось в 1969-м: «После этого каждому из нас, мне и Феликсу, нужно было поработать самостоятельно, чтобы перевести дыхание. Но в одном я был убежден, в том, что мы снова будем когда-нибудь работать вместе», – пишет Делёз в 1984 году [69] Жиль Делёз, письмо Уно: «Comment nous avons travaillé à deux», см.: Deux régimes defous, p. 220. . В этот период он погружается в исследование кино, тогда как Гваттари с головой уходит в культурный и политический активизм. Но он снова испытывает чувство нехватки, пустоты, одиночества и тревоги, в чем и признается своему другу, который его успокаивает:

Я долго читал ваше письмо, где вы говорите, что теперь, когда наша общая работа стихла, вы больше не понимаете ни того, чем она была для вас, ни где вы сегодня оказались. Я это хорошо понимаю. Я считаю, что вы замечательный изобретатель «диких» концептов. То, что так привлекало меня в английских эмпириках, я нашел в вас… так или иначе, я твердо уверен в том, что мы снова поработаем вдвоем [70] Жиль Делёз, письмо Феликсу Гваттари, без даты (начало 1980-х годов), архивы IMEC. .