Карл Саган - Миллиарды и миллиарды - Размышления о жизни и смерти на рубеже тысячелетий

Содержание хлора в стратосфере достигло своего пика – около четырех атомов на миллиард других молекул – и начало снижаться. Но восстановление озонового слоя едва ли будет быстрым, хотя бы из-за присутствия брома.

В отношении озонового слоя успокаиваться еще рано. Нужно убедиться, что производство разрушающих его веществ практически полностью прекращено во всем мире. Нужно щедро финансировать научные работы по созданию безопасных заменителей. Нужно постоянно контролировать состояние озонового слоя над всей планетой [28](с наземных станций, самолетов и орбитальных спутников), следя за его состоянием столь же неусыпно, как следили бы за самочувствием близкого человека с нарушениями сердечного ритма. Необходимо выяснить, насколько проблемы озонового слоя усугубляются извержениями вулканов, продолжающимся глобальным потеплением и выбросами в атмосферу новых химических веществ.

Вскоре после подписания Монреальского протокола содержание хлора в стратосфере стало снижаться. С 1994 г. фиксируется уменьшение совокупной концентрации хлора и брома. Падение уровня брома будет означать, что тенденция восстановления озонового слоя на рубеже веков примет долгосрочный характер. Если бы контроль выбросов ХФУ отсутствовал вплоть до 2010 г., хлора в стратосфере скопилось бы в три раза больше, чем на момент написания этих строк, озоновая дыра над Антарктидой сохранилась до середины XXII в. и количество озона над умеренными широтами Северного полушария в весенний период снижалось бы на 30 % с лишним, что, по мнению коллеги Роуланда из Университета в Ирвайне Майкла Пратера, катастрофически много.

Производители кондиционеров и холодильников, крайние «консерваторы» и конгрессмены-республиканцы в США до сих пор сопротивляются нововведениям. Том Делэй, секретарь республиканского большинства, в 1996 г. высказывался в том духе, что «ученые не привели убедительных обоснований запрета ХФУ», а Монреальский протокол – это «результат паники в СМИ». Джон Дулитл, также республиканец в палате представителей конгресса США, утверждал, что причинно-следственная связь между выбросами ХФУ и разрушением озонового слоя «до сих пор остается крайне спорной». Один репортер заговорил с ним о критической, скептической экспертной оценке газетных публикаций, сообщавших об этой связи, и услышал в ответ: «Я не желаю ввязываться в мутную возню с экспертным рецензированием». Тем хуже для нашей страны, поскольку экспертное рецензирование – лучший способ обнаружить мутную возню. Нобелевский комитет решил иначе и присудил Роуланду и Молине, имена которых должен знать каждый школьник, премию за «вклад в спасение человечества от глобальной экологической угрозы с потенциальными катастрофическими последствиями». Поразительно, что «консерваторы» сопротивляются защите окружающей среды, от которой зависит само выживание всех и каждого, включая их самих и их детей. Чему же именно противятся консерваторы?

Первопричина проблемы с озоновым слоем, как и многих других экологических проблем, это мы сами. Мы выбрасываем (или собираемся выбрасывать) в атмосферу какое-то вещество без всестороннего изучения последствий для природы, поскольку это дорого, это задержит начало производства и сократит прибыль, заинтересованные лица не желают слышать контраргументов или к изучению вопроса не привлекли лучших ученых, а может, просто потому, что мы люди, а людям свойственно ошибаться. И внезапно мы оказываемся перед лицом непредусмотренной опасности всемирного масштаба, самые ужасные последствия которой могут проявиться через несколько десятилетий или столетий. Проблема не имеет ни локального, ни быстрого решения.

Урок всякий раз очевиден. Мы не настолько всезнающи или мудры, чтобы предвидеть все последствия наших действий. Изобретение ХФУ – блестящее достижение. Химики, его авторы, были очень умны, но умны ограниченно. Именно в силу своей инертности ХФУ сохраняются так долго, что успевают добраться до стратосферы. Мир – сложный организм. Атмосфера тонка. Природа хрупка. Мы способны причинить ей огромный вред. Мы обязаны стать гораздо более ответственными и нетерпимыми к риску загрязнения нашей уязвимой атмосферы.

Нужно выработать более жесткие нормы охраны здоровья планеты и направить значительно большие силы и возможности на изучение мира и контроль его самочувствия. Нужно научиться мыслить и действовать не только в масштабах своей страны и своего поколения (не говоря уже о прибылях отдельно взятой отрасли промышленности), но в интересах всей хрупкой планеты Земля, наших детей, внуков и правнуков.