Дэвид Гребер - Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии

Очевидного политического посыла здесь тоже нет.

Или так кажется. Но если вы создаете произведение на основе персонажей, насквозь пропитанных мифами и историей, ни один режиссер не в состоянии контролировать свой материал. Роль создателя картины заключается в том, чтобы собрать их воедино. В фильме главным злодеем является Ра’с аль Гул, который сначала посвящает Бэтмена в Лигу теней в некоем монастыре в Бутане и лишь затем открывает ему план уничтожения Готэма с целью избавить мир от скверны. В оригинальном комиксе мы узнаем, что Ра’с аль Гул (этот персонаж, что характерно, был введен в 1971 году) на самом деле примитивист и экологический террорист, намеревающийся восстановить равновесие в природе путем сокращения человеческой популяции примерно на 99 %. Главное изменение, которое Нолан внес в историю, заключается в том, что Бэтмен стал учеником Ра’с аль Гула. Но в современных условиях это тоже весьма многозначительно. В конце концов, какой медийный стереотип сразу же приходит на ум (по крайней мере, после прямых действий против Всемирной торговой организации в Сиэтле), когда задумываешься о движимом туманным пониманием справедливости отпрыске траст-фонда, который надевает черные одежды и маску и отправляется на улицы творить насилие и сеять хаос, хотя всякий раз поступает с таким расчетом, чтобы никого не убить? Не говоря уже о том, кто будет так делать, вдохновляясь заветами радикального гуру, верящего, что мы должны вернуться в каменный век? Нолан превратил своего героя в члена «Черного блока» и ученика Джона Зерзана, который порывает со своим наставником, когда понимает, что на самом деле означает восстановление Рая.

Действительно, во всех трех фильмах ни один из злодеев не хочет править миром. Они не желают обладать властью над другими или создавать какие-то новые правила. Даже их приспешники выполняют роль временных подручных – злодеи намерены их потом убить. Злоумышленники Нолана всегда анархисты. Но это очень специфические анархисты, которые, похоже, существуют только в воображении режиссера: они верят, что человеческая природа по сути своей плоха и развращена. Джокер, настоящий герой второго фильма, все это выражает открыто: он представляет собой вырвавшееся наружу подсознание. У Джокера нет имени, нет другого происхождения кроме того, что он всякий раз причудливо изобретает; неясно даже, какими способностями он обладает и откуда они у него взялись. И тем не менее он невероятно могуществен. Джокер – это чистая сила самосозидания, поэма, написанная им самим, а его единственной целью в жизни оказывается навязчивая потребность в том, чтобы доказать другим, что, во-первых, все есть и может быть только поэзией и, во-вторых, эта поэзия – зло.

Здесь мы возвращаемся к центральной теме ранних миров супергероев, а именно к длительной рефлексии об опасностях человеческого воображения; о том, что желание самого читателя погрузить себя в мир, управляемый художественными императивами, представляет собой живое свидетельство того, почему воображение всегда нужно тщательно сдерживать.

В результате получается захватывающий фильм, в котором злодей располагает к себе – он совершенно очевидно развлекается – и вместе с тем по-настоящему пугает. В картине «Бэтмен: Начало» было полно людей, говоривших о страхе. «Темный рыцарь» сам внушал страх. Но даже это кино начинает разочаровывать, когда касается народной политики. Народ предпринимает одну жалкую попытку вмешаться в начале, когда подражатель Бэтмена, вдохновляясь примером Темного рыцаря, появляется над городом. Разумеется, все они погибают, и на этом все кончается. Здесь их возвращают на место в качестве зрителей, которые, подобно толпе в римском амфитеатре, существуют лишь для того, чтобы оценивать выступление героев: пальцы вверх за Бэтмена, пальцы вниз против Бэтмена, пальцы вверх за боевого окружного прокурора… Концовка, в которой Брюс и лейтенант Гордон разрабатывают план избавления от Бэтмена и создают ложный миф о мученичестве Харви Дента, просто-напросто является признанием, что политика идентична искусству вымысла. Джокер был прав. До определенной степени. Как и всегда, искупление заключается только в том, что насилие и разочарование могут быть обращены против самих себя.

Было бы лучше, если бы они на этом остановились.

Проблема такого взгляда на политику заключается в том, что он просто неверен. Политика – это не просто искусство манипулирования образами, подкрепленное насилием. Это не дуэль между несколькими импресарио перед публикой, которая поверит большей части того, что увидит, если это будет представлено достаточно искусно. Бесспорно, именно такой политика должна представляться очень богатым голливудским режиссерам. Но между съемками первого и второго фильма в дело решительно вмешалась история, показав, насколько ошибочен такой взгляд. Экономика рухнула. Не из-за манипуляций какого-то тайного общества монахов-воинов, а из-за того, что кучка финансовых управленцев, живших в вымышленном мире Нолана и разделявших его представления о бесконечных возможностях манипулирования народом, оказались неправы. Был дан массовый народный ответ, который не принял формы судорожного поиска мессианских спасителей вперемежку со вспышками нигилистического насилия 172, а постепенно вылился в создание ряда реальных народных и даже революционных движений, свергнувших режимы на Ближнем Востоке и занявших площади повсюду, от Кливленда до Карачи, в попытке породить новые формы демократии.