Вивиан Пейли - Мальчик, который хотел быть вертолетом

Если бы меня спросили, какой момент в моей учительской карьере самый памятный, я бы рассказала о Джейсоне и маме-свинке. Свинка – персонаж из сказки, придуманной девочкой Кэти, а Джейсон – это мальчик, который каждый день рассказывает нам, что у него сломался вертолетик.

– Пойдем послушаем сказку Кэти, – позвала я Джейсона. – Эта мама-свинка напомнила мне тебя.

Он подходит к столу, где мы собираемся, чтобы рассказывать истории. В руках у него вертолетик, и он дует на лопасти – это такой способ, среди многих прочих, починить сломанный вертолет. Я читаю то, что продиктовала мне Кэти.

Жили-были три поросенка. И мама-свинка.

А потом волк сдул кирпичный домик. А мама-свинка собрала домик заново.

– Я подумала о тебе, о том, как ты тоже чинишь свой вертолетик, – говорю я.

Джейсон и Кэти улыбаются друг другу, а я оказываюсь на шаг ближе к пониманию того, как соединить между собой то, что происходит в комнате для занятий в детском саду. Мне кажется, привычка прочерчивать невидимые линии между образами, создаваемыми детьми, – моя главная педагогическая удача. Хотя Джейсон, которому посвящена большая часть этой книжки, прочерчивает свои собственные линии между собой и своим вертолетиком. Для меня он – классический аутсайдер, по ту сторону национальности, места и времени. То, как он видит себя сам, отделяет его от нас; мы должны понять, как включить его в школьную культуру, чтобы создать островок безопасности и чуткого отношения к каждому. То, что происходит в школе с Джейсоном, и есть зеркало школьного морального ландшафта.

На Джейсона можно было бы навешивать ярлыки, но мы не собираемся втискивать его в какую-то категорию. Человек – это не набор задач и не список качеств; человек познается только в контексте его собственной уникальной истории и в контексте его повседневной жизни. Мы будем слушать истории Джейсона про вертолетик и рассказывать ему свои. В драматургии ежедневной жизни в классе каждое открытие необходимо, и все открытия одинаково важны, ведь наша цель – не просто фантазия. Наша цель – честность.

История Джейсона и его вертолетика напоминает нам о том, что каждый ребенок прибывает в класс на своем уникальном транспортном средстве – сам его ведет, на особой скорости, с особой целью. Именно здесь начинается честное, добросовестное исследование детской души, именно здесь деятельность учителя становится моральным актом.

– Кто ты, Лили? – я наклоняюсь к девочке в шляпке, которая тянет соломенную сумочку по моим ногам.

– У нас с Элаем ребеночек потелялся, – отвечает она, исчезая в игровой комнате.

Со временем Лили – разыгрыватель историй станет Лили-рассказчицей; эта тончайшая грань, неуловимая смена ракурса позволила мне, спустя много лет, осознать свою роль как учителя.

Жили-были мамочка и папа. И они ехают искать свою дочку. Она в западне. Конец.

День без рассказывания историй – для меня день бестолковый, бессвязный. Дети-то могут обойтись игрой, но мне ни за что не вспомнить, что для них важно, без их историй, которые соединяют фантазию и реальность, придают ей смысл.

Истории я слушаю трижды: когда дети мне их диктуют; когда мы их вместе разыгрываем; и, наконец, дома, когда я расшифровываю свои магнитофонные записи. Потом мы с детьми обсуждаем их при каждом удобном случае. Эти истории питают мою любимую фантазию о том, что когда-нибудь я сумею соединить в одно целое всё, что мы говорим и делаем в классе.

Что, если в тот день, когда Джозефу понадобилось придумать новое – сердитое! – окончание для сказки про «Бегемота, которому было жарко», мы бы не сочинили и не рассказали новую историю? Тогда я не смогла бы сказать ему в другой раз, когда он снова рассердился: «Помнишь, ты был Бегемотом, которому было слишком жарко, и ты съел всех рыбок?».

В африканской сказке Бегемот изнывает от жары. Он идет к Нгаи, богу, сотворившему всех живых существ, и просит позволения жить в воде. Нет, говорит Нгаи, ты же съешь тогда всех моих рыбок. Нет, не съем, обещает ему Бегемот: я буду помахивать хвостом и широко разевать пасть, чтобы ты видел, что в ней нет рыбьих костей. Хорошо, отвечает Нгаи, но тебе придется выходить из воды по ночам. Бегемот очень доволен, и на этом сказка кончается.

Но Джозефу очень нужно изменить события. Его Нгаи приказывает Бегемоту съесть всех рыбок. Джозеф вскакивает с места и говорит: «Прыгай в воду, Бегемот, и съешь всю рыбу! Я их ненавижу. Съешь всех зверей!».