Елена Андреева - Ориенталистские мотивы в творчестве Генри Райдера Хаггарда

Вторую волну интереса к странам Востока Европа пережила в эпоху романтизма. По отношению к английской литературе это можно объяснить историческими факторами. Британия постепенно вытесняла Испанию, Португалию и Голландию из их колониальных владений в Африке и Ост-Индии; английские купцы активно осваивали богатства Индии, а затем и Китая; Англия вела дипломатические интриги и на Ближнем Востоке. В XVIII в. возникает своеобразная мода на путешествия в Азию. В начале XIX в. газеты и журналы очень редко не печатали отзывы и записки путешественников на Восток. Помимо этого, обращение к экзотике Востока позволяло писателям насыщать поэзию и прозу эротикой.

Поначалу романтики осваивали Восток через книжную традицию и памятники культуры. В этом им помогали в первую очередь труды В. Джонса (1746-1794), знатока истории и культуры Ближнего и Среднего Востока. Одна из его первых работ – перевод иранской рукописи «Жизнь Надир-шаха, царя персидского» (1768). Переводу был предпослан трактат «Описание Азии», а заключительная часть книги содержала «Эссе о жизни восточных народов» и очерк истории персидского языка, где в подстрочном переводе даны примеры из поэзии Фирдоуси и Хафиза. Джонс полагал, что «усвоение великих культурных ценностей восточной поэзии вольет свежие силы в уже исчерпавшую себя европейскую литературу» [65, с. 98]. Ему принадлежат переводы сборника «Муаллакат», «Шакунталы» Калидасы, «Хитопадеши».

Благодаря усилиям В. Джонса появляются труды и сборники, специально посвященные исследованию культуры, языка и быта восточных народов: «Азиатское обозрение», «Азиатский альманах», «Восточные коллекции», «Персидский альманах» и другие. Большой вклад в английскую ориенталистику внесли работы по изучению санскрита Г.Т. Коулбрука и Ф.М. Мюллера, перевод и комментарии к Корану Д. Сейла, персидско-арабско-английский словарь Д. Ричардсона, «Индийские древности» Т. Мориса.

В 1788-1789 гг. на английском языке появилось продолжение «Арабских ночей», переведенное с французского издания писателя Ж. Казота и сирийского священника Д.Д. Шависа. В XIX в. делаются переводы, откорректированные и дополненные по арабскому оригиналу. Сказки «Тысячи и одной ночи» с их неповторимым, причудливым образом Востока не оставили равнодушными английских писателей. Дж. Г. Байрон прочел «Тысячу и одну ночь» в десятилетнем возрасте, этот сборник знали и читали В. Скотт и У. Вордсворт. А. Теннисону они навеяли стихотворение «Воспоминание о “Тысяче и одной ночи”».

Большую популярность обрел Коран, ссылки на который есть в примечаниях Дж. Г. Байрона к «Гяуру» и «Абидосской невесте», в поэме Т. Мура «Лалла Рук». Из переводов и переложений индийской литературы, помимо вышеупомянутых, следует отметить перевод поэмы Джаядевы «Гитаговинда» (В. Джонс), неполный текст персидской версии древнеиндийской книги «Рассказы попугая», «Ригведу» (Ф.М. Мюллер), сборник индийской поэзии и идиллии из «Махабхараты» (Э. Арнольд). Однако наибольшее количество переводов было сделано с фарси, например, «Бехар и Данеш, или Весна знания» Иноятулаха (Дж. Скотт), сборник обрамленных повестей «Четыре дервиша» Дихлеви (А. Доу). Большой популярностью пользовались персидские поэты X-XIV вв. Фирдоуси, Саади и Хафиз. Под влиянием Хафиза поэт Лендор создал «Стихи с арабского и персидского» (1800), долгое время мистифицируя, будто они написаны неким бедуином.

Не так широко были представлены литературы Дальнего Востока. Издавались лишь переводы отдельных китайских драм, например, трагедии Ма Чжи-юаня «Печаль в Ханьском дворце» (XIII в.), или китайского бытового романа XVII в. «Счастливый брак».

Почву для романтического освоения Востока подготовили И.Г. Гердер (1744-1803) и И. – В. Гете (1749-1832). И.Г. Гердер обобщил то, что было передового в восточной культуре и представляло идейно-эстетическую ценность для Запада, и в своих философских статьях, в сборнике «Голоса народов в песнях» он посеял первые семена западно-восточного синтеза. Творческое соединение двух культур – Востока и Запада – произошло в блестящем поэтическом наследии И. – В. Гете («Западно-восточный диван», 1819), достижениями которого воспользовались европейские романтики.

Интерес к Востоку у писателей-романтиков закономерен. Для романтизма было характерно обращение к национальным культурам, к поиску специфических черт национального характера, к языку и фольклору народа как выражению общественных идеалов. Типичное для писателей романтического направления бегство от пошлой действительности в экзотическую страну отразилось и в созданном ими образе восточного мира. Иногда это было любованием экзотическими красками Востока, поиском «национальной и психологической характерности, местного колорита, “роскошных мизансцен”» [94, с. 90]. Романтизм открыл Восток «во всей его живописности, красочности и “сладостности”, как некий источник новых мотивов, новых ритмов, неведомого доселе колорита – иными словами, источник новых эстетических переживаний» [120, с. 144]. «…привлекала экзотика, обостренная романтика чувств будила воображение, порождала фантастику, сказочность литературных образов» [30, с. 74]. Такое отношение к Востоку мы находим у С. Кольриджа и Т. Мура. Но большей частью Восток у романтиков был тесно связан с поисками идеала, поэтому в некоторых произведениях он показан в иллюзорно-идеалистическом плане. «Восточный стиль стал для них стилем свободы» [121, с. 15].