Жильбер Пикар - Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели

Следует отметить, что руины, окружающие часовню Кинтаса, тоже относятся к погребальным сооружениям. Весь нижний уровень тофета состоит из урн, в которых находится прах жертв, принесенных Молоху; их ставили в углубления в скале и защищали пирамидой из камней или миниатюрным дольменом, а поверх насыпали курган. Таким образом, это святилище практически ничем не отличается от некрополей железного века, разве что в нем погребен не прах кремированных покойников, а останки детей, принесенных в жертву Молоху. Например, в Хаме в Сирии Риис раскопал одно из таких кладбищ, где рядом с урнами клали небольшие предметы и керамические изделия, очень похожие на те, что были найдены в самом нижнем слое тофета Саламбо, а поверх насыпали невысокий курган. В Карфагене иногда на вершину кургана клали большой камень, стелу грубой формы или бетил.

Этиологический рассказ, который записал Юстин и который объясняет, как возник обычай приносить жертвы Молоху, описывает погребальные практики, применявшиеся в тофете Саламбо. Юстин пишет, что после смерти Дидоны обожествленную царицу почитали на том самом месте, где она принесла себя в жертву, и так продолжалось до падения Карфагена.

Если принять подобное толкование за истинное, то «часовню Кинтаса» нельзя считать самым древним финикийским сооружением в Тунисе, появившимся после того, как тирийцы впервые высадились на Карфагенской земле. Эта теория, как мы уже убедились, сильно усложнила решение вопроса о дате основания Карфагена, которую отодвинули в глубь веков, в VIII век до н. э., что противоречит литературной традиции. Приводимую Тимеем дату (IX век до н. э.) можно было бы полностью подтвердить, если бы эта часовня была необычно крупным вотивным памятником VIII века до н. э. и совсем небольшой частью святилища, которое ученые только начали изучать. Вполне возможно, и даже вероятно, что в один прекрасный день здесь будут найдены другие, более древние памятники.

История Карфагена до середины VI века до н. э. окутана мраком. С середины же этого века греческие историки регулярно сообщают нам об отношениях – обычно очень натянутых – между своей страной и финикийцами, обосновавшимися на западе. В ряде случаев до нас дошли оригинальные труды греческих ученых, но чаще всего мы пользуемся их изложением, которое сделал Помпей Трог, или сокращенной версией его работ, созданной Юстином. Дополняют картину редкие эпиграммы той поры и археологические данные. По крайней мере, теперь мы будем говорить о реальных людях и событиях.

Первого руководителя Карфагенского государства после Дидоны, имя которого дошло до нас, звали Малеус, Масеус или Мазеус (именно так называет его в своих манускриптах Юстин). Воссий предложил называть его Малхусом, и с тех пор это имя прижилось. Впрочем, мы не знаем, являлось ли это слово именем собственным семитского происхождения или, что кажется нам более вероятным, это был титул [5] Слово МЛ К в семитских языках означает «царь». Его применяли и к богам, а в иврите – это также имя собственное. Нам известен один случай использования этого имени в Карфагене, но исследователи эпитафий считают, что это была аббревиатура длинного имени вроде МЛКХЛС, которое означает «царь (то есть бог) помог». .

Согласно Юстину, Малхус был генералом (дуком), который одержал много побед на Сицилии, но на острове Сардинии оказался менее удачливым. В качестве наказания за поражение его приговорили к ссылке вместе со всей армией. Изгнанные не смогли добиться помилования и осадили город. Тем временем сын Малхуса, Карфало, служивший в Мелгарте жрецом, был отправлен в Тир с десятой частью сицилийской добычи. Когда он возвратился в Африку, отец стал убеждать его присоединиться к мятежникам. Сначала Карфало отказался и приступил к выполнению своих религиозных обязанностей, но, добившись согласия народа, вернулся к отцу. Тот, однако, обвинил его в том, что он приехал, чтобы оскорблять и насмехаться над ссыльными, и велел распять на виду у всего города, прямо в жреческом облачении. Вскоре после этого Карфаген был захвачен, но Малхус проявил благоразумие и казнил всего лишь десять сенаторов. Через некоторое время его самого обвинили в тирании и казнили.

Впрочем, Малхуса упоминает только Юстин [6] Паул Оросий, писатель V века, тоже упоминает о нем, называя его современником Цируса. Впрочем, он, скорее всего, позаимствовал эти сведения у Помпея Трога. . Геродот и Диодор, описывая греческо-финикийскую борьбу за главенство на Сицилии, ничего не говорят об этом карфагенском генерале, который, предположительно, сумел захватить большую часть острова. Если не считать первых четырех глав и последнего предложения, касающегося Маго (к которому мы еще вернемся), XVIII книга Юстина посвящена историям Дидоны и Малхуса. Правда, между ними вставлен небольшой абзац, рассказывающий о человеческих жертвах, которые приносились для того, чтобы остановить распространение эпидемий (конец VI главы). У всех этих трех разделов есть одно общее – они рассказывают о человеческих жертвах того или иного рода. История Дидоны, как мы еще увидим, объясняет ритуальное самоубийство царя.