Валид Фарес - Революция грядет - борьба за свободу на Ближнем Востоке

Надо честно сказать: подавляющее большинство сотрудников министерства обороны, занимающихся планированием стратегического взаимодействия, – умные, образованные, целеустремленные люди, понимающие роль гражданского общества в сопротивлении радикализму. Все, с кем я встречался и работал, были глубоко заинтересованы в победе. Их проблемой были советники, с которыми приходилось иметь дело. По моим оценкам, более 90 % экспертов, работающих по контрактам, перед которыми поставили задачу одержать победу в этой войне идей, категорически противились распространению демократии. Армию, советники которой не желают победы, очень легко сокрушить.

В 2005 г. меня пригласили в Вашингтон на конференцию, посвященную изучению проблемы террористов-смертников, организованную командующим CENTCOM генералом Джоном Абизаидом. Около ста лучших экспертов приняли участие в мероприятии, посвященном жизненно важному вопросу. Абизаида интересовала в первую очередь идеологическая платформа, на которой зиждется Istishaad (джихадистское мученичество). Из короткой беседы перед началом конференции я понял, насколько большое значение имеет идеологическая война с точки зрения долгосрочной конфронтации в регионе – в том числе и военной. Я предвкушал серьезную дискуссию на тему развития демократических сил в гражданских обществах в тех регионах, в которых проживают террористы-смертники.

Вместо этого я с удивлением обнаружил, что большинство ученых и консультантов на конференции обсуждают совершенно оторванные от жизни теории о психологии террористов-смертников. Истеблишмент вашингтонских консультантов, зачастую щедро финансируемый правительством, заранее исключил из обсуждения любое начинание в области поддержки демократии как средства защиты от террористов, даже из соображений национальной безопасности. Режимы региона глубоко проникли в «индустрию» по производству идей для американского руководства. Военные стратеги всегда удивлялись, когда им говорили, что диссиденты региона готовы действовать и продвигать в массы идеи плюрализма и прав человека. «Это не то, что мы слышали от эксперта такого-то и профессора такого-то», – так звучал наиболее распространенный ответ.

В конце 2008 г. официальные лица из Пентагона попросили меня организовать панельное заседание в Национальном университете обороны, в котором должны были принять участие мусульмане-диссиденты. Среди участников встречи были бывший исламист Тауфик Хамид, в настоящее время эксперт по вопросам реформирования ислама, проживающий в Вашингтоне, и Омран Салман, руководитель «Арабских реформаторов» – группы авторов, публикующихся в Интернете. Участники, представители различных военных ведомств, имеющих отношение к стратегическому взаимодействию, с трудом смогли поверить, что мусульманские интеллектуалы – противники джихадистов не только существуют, но и дают им серьезную информацию. Когда из аудитории был задан вопрос, почему американские военные и более широкая национальная аудитория никогда не слышали ничего подобного, ответ не заставил себя ждать: «Вы никогда нас не слышали, потому что никогда не приглашали».

В этом и заключается суть дела. Приходилось вести чуть ли не свою войну, убеждая ответственных лиц в Америке и на Западе, что битва за демократию возможна, но только при условии установления контактов с демократами региона. Другой лагерь понял это гораздо раньше. Они смогли занять намного более выгодную позицию, чтобы перекрыть американским организациям путь к диссидентам в регионе.

Зимой 2009 г. меня вместе с тремя другими экспертами по Среднему Востоку пригласили на ланч с Дэвидом Петреусом и несколькими его помощниками, чтобы обсудить, как можно повлиять на Иран и Сирию, чтобы эти страны умерили свой радикализм. В ходе беседы оказалось, что я единственный, кто выступает за установление стратегических контактов с диссидентами и реформаторами обеих стран. Мне показалось, что новый командующий CENTCOM, который сам является профессором политических наук, услышал мои слова. Но трое других ученых упорно выступали за диалог с Дамаском и Тегераном – в полном соответствии с заявленным президентом Обамой «новым направлением», к тому времени уже озвученным в ходе президентской кампании и подтвержденным позднее в обращении к мусульманскому миру, сделанном в июне того же года в Каире. Я рекомендовал устанавливать контакты с реформаторами Среднего Востока в целом и с сирийскими и иранскими оппозиционерами в особенности, потому что, как я убеждал генерала Петреуса, их день все равно придет, и мы должны быть готовы встретить их посередине пути. Я доказывал, что взаимодействие с реформаторами может избавить нас от будущих военных конфронтаций на Среднем Востоке.