Маркус Хенгстшлегер - Власть генов - прекрасна как Монро, умен как Эйнштейн

Недавно генетики Бостонского университета исследовали тысячи вариантов генов в геноме человека. Мы помним, что у каждого человека есть любой ген. Но у каждого человека свой вариант набора – специфичные небольшие изменения в генах. И этих изменений стало невероятно много. Исследователи обнаружили изменения в генах рядом с геном INSIG2. Он – очень важный регулятор жирового обмена. Исследования на большом количестве испытуемых (взрослых, детях, западноевропейцах, афроамериканцах…) четко показали: люди, которые имеют такие варианты генов, на 30 % чаще страдают избытком веса, чем другие. Мне не нужно никаких обычных генетических анализов, чтобы понять: я – носитель этого варианта гена – это абсолютно явный факт. Не в первый раз генетики связывают определенные варианты генов с полнотой. Возможно, у меня есть и другие беспомощные и безвольные варианты: я – мутант-обжора. Так же как одна вызывающая сожаление семья, которая недавно обратилась ко мне на большом празднике в винном ресторанчике Heuring в Перхтольдсдорфе. «Господин профессор, это у нас генетически, можно ли что-то сделать?» Бабушка, отец, мать и двое детей, как и другие посетители, сидели за обеденным столом, который просто ломился от вкусной еды. Шницели, хлебные клецки, жаркое из свинины, фаршированная телячья грудинка занимали весь стол, и места для салата уже было не найти. Бабушка, отец, мать и оба ребенка очень тучные, их портной наверняка не скучает. Мой опытный глаз генетика сразу же определил: да, здесь поработала генетика. Любой негенетик подумал бы, что речь здесь идет о приобретенном и хорошо натренированном обжорстве. С одной стороны, я как вежливый человек могу просто сказать, что это генетическая предрасположенность, и не говорить, что каждому из членов этой семьи было бы неплохо ежедневно ездить на велосипеде вокруг земного шара, дабы сжечь количество потребляемых калорий. С другой стороны, мы уже знаем, что на самом деле есть разные генетические предрасположенности, касающиеся питания. Впрочем, что касается этой семьи, генетика, быть может, и ни при чем – достаточно посмотреть на их ужасно тучную собаку, лежащую под столом. Вряд ли есть какое-то генетическое родство между этой собакой и ее «семьей».

При слове «собака» мне вспоминается еще кое-что, что влияет на вес тела. Животные на воле едят, пока голодны. Если они сыты, они перестают есть. Тучные жирафы, толстые кузнечики и жирные львы существуют лишь в фантазиях человека. Если какие-то животные, живущие в природе, имеют излишний вес, значит, так задумала природа и худого сородича этого зверя вы не найдете. Худенький носорог, хрупкий кит – полная чушь. Но тогда почему так много толстых домашних животных? И снова совершенно очевидна взаимосвязь генетических компонентов и окружающей среды в виде «мамочек» и «папочек». Я очень люблю подшучивать над формами слов, которые мы, люди, используем при описании владельцев домашних животных. И, скорее всего, домашние животные не стали бы использовать эти уменьшительно-ласкательные имена для своих хозяев. «Моя пышечка» или «мой поросеночек» – это как-то не особенно хорошо звучит. Поскольку у диких животных нет лишнего веса, а наблюдателей за весом домашних животных уже больше, чем необходимо, факт очевиден: дело не в генах таких животных. Главные виновники – кошачьи палочки и собачьи кексы.

В этой связи интересно и другое исследование, проведенное генетиками. Чем генетически ближе порода собаки или кошки к виду дикого животного, тем сложнее «мамочкам» и «папочкам» этих животных откормить их, превратив в толстеньких любимчиков. Чем генетически ближе порода домашнего животного к естественным формам, тем раньше заканчивает животное есть, когда голод утолен. Удивительно, не так ли? Одомашнивание оказало влияние на генетику, порода домашних животных постепенно изменялась, и это все привело к тому, что пищевое поведение и ощущение голода изменилось на генетическом уровне. И снова генетика и окружающая среда – и то и другое – играют существенную роль в регулировании веса.

Генетика и собаки – они преследуют меня с тех пор, как я живу со своей женой под одной крышей. Когда она впервые готовила для нас двоих ужин, я крутился на кухне. Сегодня, к сожалению, постоянно что-то мешает. Тогда моя жена готовила блюдо из вермишели – я точно помню. Она попросила меня посмотреть в кастрюлю и сказать, достаточно ли еды, чтобы осталось еще и на завтра. Посмотрев в кастрюлю, я подумал (а я, когда речь идет о приготовлении еды, совершенный профан), что эта вермишель наверняка еще поднимется, как дрожжевое тесто. В итоге я не угадал и никак не мог понять, почему моя жена так удивилась, что после вермишели я ел хлеб с колбасой. Я уже привык к подобному удивлению, потому что удивляется она до сих пор.